. 8, л. 17б). На этом этапе, так же как и на предыдущем, природа вызывает соответствующее внутреннее состояние героя, гармонирующее с картиной благодати вокруг, - теперь нечего бояться, нет причин для страха и волнений, даже дикие звери здесь мирно соседствуют друг с другом, преисполненные духа всеобщей благодати, и автор заостряет внимание на их мирном, согласном урчании, а Трипитака удивляется, сопоставляет, восхищается, познает. После прихода в «страну Бамбука» и получения сутр природа из повествования совершенно исчезает - ее композиционная и эмоциональная функция оказывается полностью исчерпанной.
Следует отметить, что наряду с пейзажем, автор шихуа отводит место и описанию персонажей. Не давая описания внешности главных героев (обезьяна представлена лишь как «сюцай в белой одежде»; был ли как-то описан Трипитака, из сохранившегося текста неизвестно), автор шихуа дает, однако, описание внешнего облика ряда других персонажей. Выбор этих персонажей, т. е. объекта изображения, и характер этого изображения говорит о том, что автор шихуа не отходил в целом от традиции изображения человека в средневековой китайской литературе вообще и близких ему по времени произведений других жанров простонародной литературы, например, пинхуа[243], в частности. Персонажи, описанные в шихуа, - существа необычные, они или неземного происхождения, или, если земного, являются обитателями загадочных, чудесных стран неведомого Запада.
Специфика тематики произведений накладывает свой отпечаток на выбор изображаемых персонажей. В народно-исторических повествованиях пинхуа, например, даются портреты тех, кому предопределено стать императором (рождение и молодые годы этих персонажей в пинхуа, как правило, необычны); портретную характеристику других героев, прежде всего полководцев, заменяет описание их одеяния и вооружения. В шихуа - произведении, в котором буддийской тематике отведено значительное место, появляются портреты персонажей, связанных с буддизмом. Как отмечалось уже выше, описание якшаса в шихуа является ранним примером в китайской повествовательной литературе. По-видимому, и изображение будды Дингуанфо, который предстает восседающим на облаке в виде «монаха лет пятнадцати - вид торжественный, в реке посох с золотыми кольцами», тоже является одним из самых ранних. Таким образом, появившаяся в бяньвэнь портретная характеристика персонажей, вызванная стремлением создать у слушателя зрительный образ, по мере развития литературы расширяется прежде всего тематически, сохраняя при этом наметившуюся еще в ранней литературной новелле линию краткого описания существ «удивительных, необычных», главным образом пришельцев из других миров, и дополнив ее описаниями необычайного в людях земных.
