, а последующие непосредственно сдвигают сюжет. Иногда тема, заданная в стихах в середине повествования, разрешается лишь в финале (гл. 8, гл. 17), но порой такого завершения темы не происходит, как, например, в главе десятой.
Примером стихов, в которых вторая часть движет сюжет в ближайшее будущее, могут служить стихи, завершающие главы двенадцатую и четырнадцатую. В их последних строках называются страны, которые путникам предстоит пройти и о которых действительно рассказывается в следующих главах - тринадцатой и пятнадцатой. К этой же категории мы относим и стихи, в которых выражена «сиюминутная» реакция на какое-либо событие, чаще всего в них раскрываются чувства и мысли персонажей. Таковы, например, стихи, которыми обмениваются Трипитака и обезьяна (гл. 10). Трипитака выражает в них радость от встречи с крестьянами в местах, которые казались ему дикими и безлюдными. Обезьяна в ответных стихах рассказывает о жизни в стране, по которой они идут, и призывает не терять веры в успех дела и благополучное возвращение. Этот стихотворный диалог непосредственно проистекает из предшествующего изложения и четко вводит читателя в последующее: «Дальше они не пошли - полетели».
Кроме перечисленных типов стихов, есть и такие, которые дополняют изложенное в прозаических частях. Так, из четверостишия, завершающего десятую главу, мы узнаем неназванное прежде имя правительницы страны Женщин; из стихов, сложенных гостями, присутствовавшими на поминальной трапезе в доме хозяина Вана (гл. 17), становится ясно, что госпожу Мэн (пытавшуюся убить своего пасынка) и ее сына Цзюйна ожидает наказание.
Из всего сказанного видно, что стихи в повествовании несут достаточно большую функциональную нагрузку - в них, как и в прозаических частях, разрабатывается сюжет повествования.
В то же время следует отметить, что небольшая группа стихов является лишь пересказом прозаической части повествования и никакой роли в движении сюжета не играет, как, например, в гл. 7. По-видимому, здесь мы имеем дело с чисто формальным элементом повествования - каждая глава должна завершиться стихами, поэтому они здесь и помещены как поэтическое резюме.
Большинство исследователей отмечает, что стихи в шихуа напоминают гатхи буддийских сутр. Такое сравнение действительно напрашивается, и истоки стихов в шихуа несомненно следует искать в буддийской канонической литературе. Однако представляется, что заимствование здесь является не прямым, а опосредованным - через
