. Господа, рыцари и кнехты, когда они прибывали ко двору, носили на руках лоскуты, ниспадающие до земли, подшитые горностаем или пушниной, как это подобает господам и рыцарям. Дамы направлялись ко двору и на танцы в праздничной одежде, под ней было платье с узким рукавом. Верхняя одежда называется сюрко (Sorkeit), который по сторонам был донизу распорот и подбит мехом зимой или тафтой летом, как это подобало каждой даме. Также носили дамы, горожанки в городах очень привлекательные плащи, которые называли фелен (Felen); маленькая оплетка была из дистельзайта,
[76] волнистой и в мелкую складку с подпушком, почти в пядь шириной. Такие стоили 9-10 гульденов.
22. В это время пели новую песню в немецких землях, которую повсюду для увеселения наигрывали на свирели или на трубе.
Да узнайте, кто своих подведет
И без всякого повода верных друзей покидает,
Тот будет совсем конченым человеком.
Верного друга, никогда не стоит оставлять,
Так нельзя [за дружбу] отплатить.
Песня похожа на сочинение в Moralibus, где Аристотель в девятой книге Этики говорит: «Amicus est consolativus amico visione et sermone»[77], что нужно понимать как: «Друг своему другу должен быть утешением словами и участием».
23. И еще также поют прекрасную песню о женской порядочности, а особенно об одной женщине из Страсбурга, которую звали прекрасная Агнесса[78], и она была превыше всякого уважения; песня подошла бы также и для всякой доброй женщины. Сама песня начиналась так:
Чистое доброе женское лицо
А вдобавок женская порядочность
В самом деле, смотреть на это-одна радость.
Я перед добрыми дамами в долгу,
Потому что у них нет недостатков
И т. д.[79]
24. В это же время был построен Фалькенштейн, замок в земле Гессен, в миле пути от Фрицлара. Это сотворило рыцарство, которых зовут Хунд[80], рядом с Ниденштейном[81].
25. Вскоре после этого по всей Германии стали петь песню, добрую по смыслу и в словах. Она такова:
Ах, чистая дева доброго вида,
Вспомни о постоянстве,
Дабы о тебе не было молвы,
Того, что не к лицу благородной даме.
Об этом ты должна подумать
И не ускользай от меня,
Пока я жив.
Пока еще вынуждают меня лишеньем сетовать
На мою любимую,
Что ее нежные алые уста
Ко мне не будут благосклонны.
Она дотла меня желает погубить,
Унаследует она у меня отчаянье.
И что делать – не знаю я совета.
И т.д.
26. В год после Рождества Христова 1350, в это время был архиепископ в Майнце, у которого было прозвище Выпивоха (Busemann)[82]. Он родился [в семье владетелей] Фирнебурга
