Вы же лучше меня знаете, что тот, кто берется советовать в столь святом деле на благо святой церкви, должен быть свободен от гнева и ненависти, состраданья и дружбы, ибо когда эти чувства руководят человеческой душой, человек может обмануться в своем суждении. Что же касается меня, то меня не связывают ни дружба, ни сострадание к кому-либо, во мне не горит ненависть, не пламенеет гнев. Ничто не мешает мне сказать вам, чего требует справедливость. Есть человек, он когда-то был капелланом твоего отца, а ныне является твоим. Ты его знаешь лучше, имя его Герман. На службе у короля он проявлял непоколебимое постоянство, тайну всегда хранил верно, обязанности посла исполнял точно. Сам он — добродетельный, рассудительный, смиренный и скромный. Он — не насильник, не честолюбив и не горд и очень образован, что является первой добродетелью для священника[467]. Если полагаться на людское мнение, то его можно считать человеком добрым, совершенных качеств, если только не мешает то обстоятельство, что он чужеземец»[468]. Тогда князь, удивляясь, что его мнение и мнение Вигберта совпадают, сказал: «Мое и твое сердце чувствуют одинаково. А то, что [Герман] чужеземец, так это даже будет полезнее для церкви: ему не будут мешать родственные узы, не будут обременять заботы о детях, толпа родственников не будет его разорять. Все что попадет к нему, откуда бы ни было, все это будет принадлежать его невесте и матери — церкви.
Сделаю так, чтобы стал пражским епископом он».
По желанию князя, точас же были созваны в граде Болеславе вельможи страны и настоятели церквей. При одобрении всего духовенства и народа Герман[469], имевший звание дьякона, был повышен в настоятели Болеславской церкви и против его воли возведен в еще более высокий сан — в епископы. Это избрание произошло в лето от рождества Христова 1099, 28 февраля.
Поскольку император Генрих III[470] праздновал в этом году пасху в Регенсбурге, то было приказано, чтобы князь Бржетислав туда прибыл вместе со своим епископом. Отпраздновав пасху в городе Вышеграде, [Бржетислав] прибыл в Регенсбург на третий лень после отдания пасхи. Перед праздником он отправил дорогие подарки императору и вельможам, своим друзьям при дворе. Поэтому все они вышли за три мили навстречу [Бржетиславу] и проводили его в город с большим почетом. И при первой же его просьбе император подтвердил избрание чехов и вручил Герману перстень и епископский жезл. Своими просьбами [Бржетислав] добился также того, что император пожаловал знамя его брату Борживою, а всем чехам пришедшим заявил, что после смерти Бржетислава на чешский престол должен быть возведен его брат Борживой
