Эне. Очень просто. Возлюбленная ваша находилась за стеною, и вы увидали ее посредством отражения двух зеркал, одно из коих было полусферическим, чтобы она не предстала вашему взору вверх ногами; пари держу, что ваша ворожея очертила круг, из которого вы не должны были выходить.
Фенест. И точно; а все-таки чудо есть чудо. Ну да ладно, коли уж начал, не стану таить, скажу вам все до конца; та, на которой я собрался жениться, в такой раж меня вогнала, что я решил сообщаться с дьяволом. Один итальянец[202] сулил мне его вызвать, поставив, однако же, условием, что я не испугаюсь. «Испугаюсь?! – воскликнул я. – Да будь предо мною опущен подъемный мост в адское пекло, да будь я вынужден взорвать его за собою, мне все нипочем, я храбро пойду вперед, и посмотрите, как я заставлю всю эту адскую чертовню служить мне!» Итак, приступили к опыту. Ворота Сен-Марсо[203] в ту пору были открыты всю ночь до утра, так как случился чумной год. Мы вышли через них и часам к одиннадцати вечера добрались до маленькой прогалины у подножия Бисетра[204]. Тут колдун мой опять спрашивает, не оробел ли я. «Клянусь кишками святого Христофора! – отвечаю я. – Не иначе как черти в аду устрашились моего бравого вида и решили твоими устами запугать меня!» Тогда он отходит подальше и битый час где-то пропадает, затем возвращается и, взяв меня за руку, ставит внутри очерченного им круга. В руке он держит палочку из белого орешника, с небольшою на конце развилкою, курит вокруг ладаном и бормочет: «Adeste spiritus benevoli»[205], и еще какую-то тарабарщину, а после разворачивает меня лицом к востоку. Здесь он ничего не говорит и не делает. Затем поворачивает меня к югу и тут говорит: «Et ессе ego totus vester»[206]. Потом опять ничего не делает, а дальше произносит: «Сие принадлежит духам Севера!» Тут мы делаем пол-оборота, и, едва он выговорил «Agla varcan!»[207], я вижу, как прямо из-под земли возникает человек такого гигантского роста, что, встань мы с колдуном один на другого, он и то оказался бы выше нас обоих, а к тому ж еще горбатый и с переду, и с заду. Ну а рожа у него!.. Ух, башка святого Мамулена! Я весь затрясся с перепугу – гляньте-ка, у меня при одном воспоминании волосы дыбом встают, – и пустился наутек быстрее ветра сквозь колючий кустарник, где бегом, где ползком. Так я мчался, сам не знаю куда, и вдруг – бац! – провалился в яму, упав, слава тебе, Господи, на что-то мягкое и ни одной косточки себе не повредив. Тут как раз взошла луна, и я разглядел, что угодил в яму для чумных мертвецов. Ох, и смердели же они! Но я не растерялся: мигом нагромоздил кучу из десятка или дюжины трупов, выкарабкался наверх и пустился домой во весь дух. Ясное дело, об этом приключении я никому ни гу-гу, исключая только нашего кюре, которому заказал я отслужить мессу святому Роху
