- Эй, отключаешься? – снова интонация с долью волнения. Чем же я его заслужил?
- Нет, даже не думал об этом, - пожимаю плечами, сцепляя руки в замок и опускаю к себе на колени, ненарочно задевая пылающий от возбуждения орган. Неприятно. Слишком долго терплю.
- Будешь сдерживаться и дальше, будет только хуже, давай я выйду, помоги себе… затем отвезу тебя домой, - касается моей руки, заставляя расцепить хватку, подносит правую к ремню, цепляя её словно крючок за шлейку, оставляет так, уходя за дверь, придавливая её своим весом.
Я попытался привстать, даже изменил немного свое положение, но это все на что я был способен. Хотелось смеяться. Чертовски хотелось залиться конвульсивным смехом, что я и сделал через пару минут.
Причина?
Её не было, по-моему, смеяться без какого-то повода было куда веселее, куда лучше, куда интереснее.
- Эй, - сквозь шум голосов, шарканье ног, слышу стук в дверь. – Ты всё? – спрашивает Иззи, барабаня подушечками пальцев по пластмассовой глади.
Киваю, вновь понимая, что он меня не видит. Еле собравшись, чешу правой рукой нос и отвечаю ему, надеясь, что кричать или повторять не придётся:
- Наверное, - неожиданно для себя выдаю я, понимая, что хотел сказать совершенно другое, но мозги словно клинит, невидимый рычаг поворачивает ключ, заставляя воображение работать не в том направлении.
Дверь снова скрипит, запуская в кабинку высокого парня, сейчас я впервые почувствовал аромат его одеколона, и, признаться, он мне чертовски понравился, о чем я решил ему непременно сказать, не видя в этом ничего зазорного.
- Вкусный, - в полголоса отвешиваю ему комплимент с царской руки, из-подо лба, снизу вверх, отслеживая как он разворачивается, наблюдая ту же картину, которая была, когда он уходил: палец держался за шлейку, не сдвинувшись с места ни на миллиметр.
- И что это было? – бровь ползет вверх, выражение его лица мутное, но удивление на нем разглядеть мне не составляет труда, на что я лишь потерянно пожимаю плечами.
Поддевает пальцам защелку возвращая на болт, с которого она слетела, закрывает кабинку на замок, и, кидая очередной оценивающий взгляд, присаживается напротив меня, протягивая ноги с обеих сторон от моих. – Что ты на этот раз принял? – укоризненно спрашивает он, от чего хочется внести уточнение, что в тот раз, прошлый, и, пожалуй, единственный – первый, я даже не знал, что что-то принимаю.
- Какую-то травку, - хмыкаю я, вспоминая того парня за барной стойкой и довольного Клеменеса, после моей первой затяжки выражение его лица было такое, будто его ребенок впервые пошел.
