— Я могу быть свободна? — холодно проговорила Маша. Вся ее «соблазнительность» мигом испарилась.
— Сегодня — да, — препод сунул зачетку в портфель. Мои глаза зацепились за свою фамилию, написанную на титульном листе первой папки, среди внушительной стопки. Это что, наши курсовые? Да с какого же вы факультета, Иван Андреевич? — Жду на следующем семинаре, заодно зачетку заберешь, которую ты случайно сейчас забудешь.
— А на зачет? На финальный семинар? Я могу не приходить? — Маша прищурилась.
— А на зачет, Никитина, я буду ждать тебя больше других. — Иван Андреевич чуть подался вперед, передразнивая заискивающий тон Маши минуту назад.
Машка, гордо подняв подбородок, резко развернулась и, стуча каблуками сапог отправилась к двери, не стесняясь громко крикнув:
— Козел!
Когда дверь за ней с грохотом захлопнулась, мое сердце глухо ударилось о ребра. Я ошалело взглянула на лаборанта. Он только усмехнулся, судя по всему, на славу потешившись.
— Ну, Васильева… — он оценивающе взглянул на меня. Мне сразу же вспомнился момент, когда он презрительно на меня посмотрел тогда, на кухне, в доме номер восемь… Не узнал? Или хорошо играет? — Что ты мне хочешь предложить? Липовую справку? Деньги? Себя? — он противно хмыкнул. — Я смотрю, в универе эта валюта в ходу.
— Не поверите, у меня даже влиятельной мамаши нет, — вдруг выпалила я. Мне показалось, что это его только разозлит, но, на удивление, он засмеялся.
— А ты забавная, Васильева…? Как зовут?
— Соня.
— Соня, — повторил он. — И уважительной причины, как я понял, тоже нет? Простить тебя, что ли? Васильева… Васильева Соня. Это ты про эмпиризм курсовую Анастасии Сергеевне писала?
— Я, — с подозрением ответила я. — А что?
— Настя попросила меня взглянуть на ваши курсовые… Хорошая у тебя работа, — с таким же подозрением ответил мне Иван Андреевич. — Много отдала за нее? Кто писал?
— Я, Иван Андреич, сама ее написала. Я не из тех, кто решает свои проблемы деньгами, — процедила я.
— Очень жаль, Васильева, — изобразив на лице вычурную грусть, ответил лаборант. — Тогда как же вы сейчас будете выходить из положения?
— Шантажом, — неожиданно для самой себя ответила я. Черные брови преподавателя взметнулись вверх, а сам он громко рассмеялся. Смеетесь, значит, да? Ладно-ладно…
— Какая же ты забавная, Сонечка! И чем же ты, милая, собралась меня шантажировать? — даже присев на стол, он был больше чем на голову выше меня, отчего взгляд его казался особо надменным.
