— Больно! Аккуратнее!
Она завозилась и попыталась отстраниться, но я удержал.
— Погоди, детка, сейчас еще раз попробую.
— Сколько я просила не называть меня так?! Я тебе попробую! — прорычала она, будто только сейчас осознала, что происходит. — Я тебе так попробую, век помнить будешь, кобель драный! Тебе что вчера Шаровой мало было?! Или не понравилось, как она ртом работает?!
Сон развеялся, как будто его и не было, я уставился во все глаза на белобрысую бабу рядом и хриплым голосом выдал:
— Ты кто такая? Терпеть не могу блондинок. Проваливай.
Она соскочила с кровати, не переставая возмущаться:
— Это я блондинка?! Это я кто такая?! Да я тебе…
Но тут она развернулась, вперила в меня сверкающие гневом изумрудные раскосые глаза и заорала:
— АААА!!! Чудовище! Помогите! — Она заметалась по тускло освещенной комнате, не имевшей ничего общего с моей спальней.
Панели из светлого дерева с искусной резьбой, изображавшей всевозможные растения, покрывали стены и низкий потолок, шторы, плетенные из стеблей неизвестных растений, висели на овальных окнах, два кресла стояли по углам, между ними на круглом столе красовалось большое блюдо с экзотическими фруктами, и повсюду вился остролистый плющ.
Я слетел с постели и осмотрелся:
— Где? Кто здесь?
— Идиот! — Она спряталась за спинку одного из кресел и оттуда зыркала на меня как на бешеное животное. — Ты и есть чудовище! Монстр проклятый! Чего тебе от меня надо?!
Сжав кулаки, я процедил:
— Дура! Какое я тебе чудовище! Ты на себя посмотри! Уши торчат как локаторы и глаза косые!
— Что?! — взревела она раненой самкой павиана. — Врешь ты все! Гоблин мохнатый!
Тут наши взгляды зацепились за стоящее в стороне большое напольное зеркало, и мы, не сговариваясь, бросились к нему.
То, что в нем отразилось, ввело нас обоих в шок. Почему-то я выглядел как двухметровый бородатый зеленый великан с выпирающей нижней челюстью, густой шерстью на груди и свисающим до колен достоянием, а на руке болтался браслет с висюльками.
— Твою ж налево! — потрясенно выдавил я, проведя рукой по всклокоченным черным волосам с двумя косичками у висков.
— Этого не может быть, — прошептала белобрысая, ощупывая свое лицо и рассматривая лопоухие уши. На ее запястье тоже позвякивало похожее украшение.
Я заподозрил неладное:
— Так. Стоп. Ты назвала меня Олегом. Почему? Я тебя знать не знаю. Как ты выяснила про Варвару и вчерашний день?
Девица уперла руки в крутые бедра и уставилась на меня как теща на непутевого зятя:
