В 16:56 я вернулся в винный погреб, который был для меня темницей, а теперь стал склепом для двух мертвецов.
В 5:10 я был полностью одет в колониальный костюм, который я взял у одного из мужчин. Я чувствовал себя одетым для бал-маскарада, за исключением того, что у меня была армейская винтовка М-14 с полной обоймой, и я был готов использовать ее, если кто-нибудь встанет у меня на пути!
Никто этого не сделал. Пока я спускался на первый этаж, в поле зрения не было ни души. Но как минимум двадцать из них стояли в главном зале. Я оставил винтовку сложенной за углом лестницы. Сейчас камуфляж был моей лучшей защитой. Я должен был быть похожим на других. И ни у кого из них не было М-14.
Затем, я прошел через центральный холл к лестнице. На меня никто не обращал внимания. Я поднялся по лестнице, минуя нескольких сыновей свободы низкого ранга. Все они были в униформе, и у всех было сонное остекленевшее выражение лица, как будто они не спали большую часть ночи. На третьем этаже я свернул в тот же коридор, по которому шел той ночью, пытаясь найти Брэдфорда. Я нашел темную спальню и вылез в окно, через которое пролезал несколько часов назад.
Было нелегко добраться от подоконника до карниза крыши, но как только я это сделал, у меня не было проблем с поднятием на крышу.
Присев на корточки у основания дымохода, рядом с которым я спрятал своего воздушного змея и остальное оборудование, я смотрел, как рассвет поднимается в дальний конец долины.
В 8:30 резкие, медные звуки горна наполнили воздух, и люди начали выливаться из особняка и его крыльев на широкое пространство подстриженной лужайки. Их, должно быть, было сотня - все в колониальных костюмах и с кремневыми ружьями. Они построились в строю.
А затем, в 8:45, я стал свидетелем самого ужасного зрелища, которое вы когда-либо видели. Из-за угла дальнего крыла на скачущем белом жеребце ростом в шестнадцать с половиной ладоней, одетый в полную экипировку генерала войны за независимость, появился Александр Брэдфорд! С мечом в правой руке, поводья в левой, он шагал вперед, беспокойно подпрыгивая в седле.
Я подошел к краю парапета крыши. Со своей позиции я наблюдал за сценой внизу. Офицеры выкрикивали приказы, люди выстраивались в свои ряды, и Брэдфорд пытался контролировать жеребца, чтобы он прошел мимо наблюдаемых войск.
Брэдфорд был не так уж хорош наездником. Что еще хуже, в то время как жеребец выглядел впечатляюще, он не был полностью объезжен. И сверкающая сталь меча, которым размахивал Брэдфорд, отвлекала животное, делая его еще более нервным. Длинные военные шпоры на высоких сапогах Брэдфорда ему не помогали. У «генерала» не было твердого сиденья, и его шпоры врезались жеребцу в бока, так что он встал на дыбы и в испуге вскидывал голову. Брэдфорд злился.
