"На самом деле." Алессандро потер рот, глаза все еще были горячими. «Она что-нибудь говорила о моей матери?»
Я запрокинула голову, открыв шею. «Твоя мать? Нет, я не помню, чтобы она упоминала о ней. Зачем?"
Он наклонился к моему лицу, его горячее дыхание щекотало мне лоб. «Мой отец говорил, что она сбежала с французом. Интересно, знали ли мы об этом ».
Дита сказала то же самое.
Она слышала от горничной в доме Тото Грозного, что та была связана с французом! Когда Наряд находилось в состоянии войны с Корсиканским союзом.
Возможно, в этом заявлении было нечто большее, чем просто мелкие сплетни.
«У этой семьи есть десятилетия секретов», - сказала я, пытаясь подойти к теме с максимальной грацией. Если бы я услышала, что моя мать сбежала с членом Корсиканского союза, я бы расстроилась.
Алессандро кивнул, челюсть туго.
Во мне вспыхнула редкая вспышка гнева. Я не чувствовала ничего, кроме ярости от действий Данты. Теперь, когда у меня был Данте, я не могла представить, что когда-нибудь оставлю его - особенно ради какого-нибудь французского члена. Я обиделась на нее за то, что она ушла от Алессандро. Он провел большую часть своего детства с доном Пьеро, но Тото Грозный был непростым родителем и оставил свой след в его мальчиках.
Алессандро прижался губами ко мне ко лбу. «Почему ты хмуришься?»
Я, должно быть, забыла надеть маску, скрыть свои эмоции. Но мне не нужно было беспокоиться об Алессандро - он все равно мог видеть сквозь мои стены. «Просто думаю о твоей матери ».
«Не жалей на нее ни одной мысли», - пробормотал он мне в кожу.
«Надеюсь, она не заперта на чердаке, как твоя бедная бабушка».
Алессандро фыркнул. «У моего отца совершенно другой подход к вещам, чем у моего деда».
Я могла только представить.
Мой муж все еще стоял надо мной, его губы касались моего лба. Тепло, которое он всегда нес с собой, начало распространяться по моему телу, по коже и в моей крови.
«А как ты справляешься, Алессандро?» - поинтересовалась я, и мой голос стал более жарким, чем я ожидал.
Его глаза потемнели. "Осторожный. Если ты разбудишь этого ребенка ...
«Забавно», - сказала я, метнув глаза к его губам. Так близко...
Алессандро двинулся надо мной, наши глаза теперь параллельны. Глубокая тьма его глаз, казалось, поглотила меня целиком.
Этого становилось слишком много, накапливалось во мне - сжимание моего живота, сжимание моих бедер. Я уже чувствовала на своей коже его покрытые шрамами руки, чувствовала, как его тепло проникает в мои кости.
