— Я о Дереке. В девятом классе он упал в ведро с тряпками. Вот кличка и прижилась. Но всё же, бедняга подумал, что его приняли в команду по баскетболу. Это было жестоко.
Я перевожу на него тяжелый взгляд. Стоит мне на него посмотреть, как я сразу вспоминаю плачущую Бонни. Вот с кем жестоко поступают. Вот за кого надо заступаться и жалеть. И именно он является главной причиной, по которой она всего несколько минут назад заливалась горькими слезами. Ведь всё это произошло только потому, что он воспользовался пьяной девушкой, а потом об этом стало известно абсолютно каждому. Это несправедливо, что издеваются над Бонни. Почему-то Александру никто ничего не говорит о том, что воспользоваться и переспать с пьяной девушкой, которая ничего не понимает из-за выпитого, это низко для любого парня.
— Ты хоть раз извинился перед Бонни? — после небольшого молчания я не выдерживаю и тихо спрашиваю у него.
— Перед Бонни? За что?
— За то, что ты воспользовался пьяной девушкой на вечеринке. Из-за этого все над ней издеваются, но тебе, кажется, плевать на это.
— Как смело ты высказываешься, ничего при этом не зная, — довольно-таки холодно заявляет он, явно не приходя в восторг от темы разговора.
— Я знаю достаточно, чтобы судить. И я не думаю, что найдётся хоть какое-то оправдание для тебя, — в связи с выбранной темой разговора моё раздражение и неприязнь к этому человеку с каждой секундой увеличивается. И это сильно сказывается на моём тоне.
— А ты уверена, что оправдывать нужно именно меня? Что именно мне нужно приносить извинения? — раздражённо спрашивает он, а затем резко встаёт и уходит, напоследок громко закрыв за собой дверь. Чёртова истеричка…
ххх
Это по праву можно считать самым отвратительным пробуждением за всю историю моей жизни. Когда я просыпаюсь, моя голова гудит из-за недостатка сна, ибо сомкнуть глаза мне удалось лишь в шесть часов утра, а моё тело так сильно болит, что мне хочется замереть в одной позе до конца этого дня. Из-за того, что все спальни были кем-то заняты, мне пришлось спать на жестком диване на первом этаже. Поэтому сейчас я буквально чувствую каждую мышцу в своём теле, которая болезненно отзывается на любое моё телодвижение. Мне требуется всего несколько минут для того, чтобы взять себя в руки и принять вертикальное положение, и, когда мне это всё же удаётся, я почти сразу покидаю комнату, дабы оценить масштаб катастрофы. Припоминая сколько народу вчера здесь побывало, я прихожу к выводу, что дом остался ещё в божеском виде. Если убрать весь мусор и блевотину в некоторых местах, то затруднительно будет найти доказательства того, что этой ночью здесь была неконтролируемая вечеринка. Мельком взглянув на часы, которые указывает на два часа дня, я выхожу во двор, который по сравнению с домом почти не пострадал. Я с облегчением вздыхаю, когда понимаю, что все непрошеные гости уже покинули территорию дома, а значит о пьяные тела мне не придётся спотыкаться. Кстати о пьяных телах. Одно я всё же нахожу прямо в бассейне. Я подхожу к воде и с некой забавой наблюдаю за Брайаном, который, слегка покачиваясь из стороны в сторону из-за небольшого порыва ветра, плавает на надувном зеленом драконе. Когда он почти подплывает к моим ногам, я без лишних раздумий пинаю его ногой, чтобы он проснулся. Сперва я слышу кряхтение, а затем замечаю ничего непонимающие сонные глаза Брайана, которые с мольбой смотрят на меня.
