— Где мой блейзер? — ссутулившись, я рычу в ответ. Ну вот что за нахал? По его взгляду любому станет ясно, что он лишил меня куртки, дабы доказать, что мне холодно, и вынудить меня переодеться. Чёртов манипулятор.
— В машине. Если хочешь, можешь сбегать за ним, но зонт я тебе не дам. Впрочем, как и ключи от самой машины, — раздражительно-спокойным голосом говорит Александр и разворачивается ко мне спиной. — Я буду ждать тебя наверху, — уже поднимаясь по лестнице, он говорит и даже не оборачивается в мою сторону.
Несколько минут я стою на первом этаже посреди коридора в полном одиночестве и несуразно смотрю по сторонам. Я в самом деле заставляю себя перетерпеть холод, однако с каждой секундой это становится попросту невыносимым. Ноги подкашиваются, руки на ощупь, как миллион колючих ледяных иголок, а вода с волос постоянно капает на пол, тем самым создавая неприятнейший шум, который начинает мне досаждать. Я шикаю, принимая своё поражение, и поднимаюсь следом за ним на второй этаж, не в силах больше терпеть.
— В конце концов, ты передумала, — из крайней двери вдруг появляется фигура Кинга, который осматривает меня с ног до головы. — Пойдём, я дам тебе во что переодеться, — он миролюбиво говорит и открывает дверь шире, дабы я могла пройти вглубь его спальни. Я быстро прохожу мимо него и оказываюсь в комнате, которая не нравится мне с первого взгляда. Пустое и мрачное место, я скажу. Никогда бы не смогла здесь заснуть, не мучаясь от страха при этом. Единственное, что мне нравится в этой комнате — это огромная стопка книг у изголовья его кровати.
— Лови, — голос брюнета отвлекает меня от созерцания его спальни, которая больше похожа на морг, а когда я оборачиваюсь в его сторону, то замечаю как он кидает в меня сперва серые спортивные шорты, а затем чёрную толстовку с капюшоном. После он выходит из комнаты, любезно предоставляя мне возможность переодеться.
За максимально короткое время я кое-как затягиваю на талии шорты, которые висят на мне, как на вешалке, а затем решаю как быть с верхом. Мой бюстгальтер насквозь промок, и, если я надену толстовку, то на ней будут виднеться два мокрых пятна. Но лифчик я снимать не хочу. Но, чёрт возьми, выхода у меня нет, потому мне всё же приходится его снять и надеть толстовку, которая доходит мне до самых колен. Я подхожу к узкому длиной во всю стену зеркалу, которое висит на стене бетонного цвета, и осматриваю себя с ног до головы. Боже, какой позор. Я выгляжу так нелепо в столь мешковатой для меня одежде, что мне хочется обратно переодеться в мокрую школьную форму.
