Полюби меня такой | страница 90
Смотрю на пластик с индикатором, указывающим на срок пять недель, и сползаю на стул.
— Что теперь делать? — шепчу, прикрывая губы ладошкой.
— Вариантов много, — обнимает меня мама. — Что хочешь, кроме аборта.
В голове проносится куча мыслей, одна другой хуже. Начиная от «срочно позвоню Джейку» заканчивая «ничего не скажу этому американскому уроду».
— Мам. Не говори никому. Пожалуйста, — висну на ней. — Даже Максу.
— Не скажу, — успокаивает меня. — Только если поешь. Тебе богатыря откармливать надо.
Кое как запихиваю в себя пол сырника, запивая большим количеством чая. Кажется, чай единственное, что не вызывает тошноты.
— Где дети? — стыдно сказать, что за эти дни ни разу не подумала о сыне.
— Отправила с Максом к бассейну, — сканирует моё лицо. — Когда в клинику к Наталье Михайловне поедем?
— Давай потом. Пойду приведу себя в порядок, — направляюсь к лестнице. — Пора возвращаться к жизни.
Глава 24
Джейк
Рона оказалась своим парнем. С ней не чувствуешь меж полового различия. На публике мы изображаем голубков. Рона либо сидит у меня на коленях, либо трётся об меня, блаженно закатывая глаза. На семейном ужине, состоявшемся в конце недели, присутствовали не только родственники, но и несколько подруг Хелен с дочерями или внучками и Джереми Кларк с супругой. Мою как-бы девушку приняли холодно, но смиренно, сделав выводы, что лучше она в Америке, чем Рина в России. Прокисшие лица матрон с девицами не отрицали попытку подсунуть мне очередную богатую девицу. Но Рона спутала все карты, сказав, что мы живём вместе и у нас всё ровно.
После ужина Рона повезла нас в турецкую баню, где в забронированном зале ждал Ларри. Участие мамы отмели повторно, так как она была полностью поглощена Генри, как и Генри весь плавал в ней. Генри оказался её финансовый консультант, работающий с ней уже лет десять. Дед также не вязался с такими делами. Он всю жизнь был слишком прямолинеен и всегда рубил с плеча. А вот взгляды между Хелен и Кларком заинтересовали Рону больше всего. Раскопка скелетов пока ничего нового не дала, поэтому слежку решили усилить, подселив меня с Роной к ним в дом.
Пришлось соврать про ремонт в квартире и занять гостевую спальню, что выбивало из колеи окончательно. Тоска не становилась меньше, она увеличивалась пропорционально прошедшим дням. Попыток позвонить Рине я больше не делал. Отец говорил, что всё с ней нормально, а моя душа рвалась в её направлении. Стало привычном в одиночестве просматривать видео и фотографии. Жалел, что не снял каждую секунду, проведённую с ней. Помимо Марины, жутко скучал по Лёшке и остальным членам семьи. Не хватало даже Тыквы. Общение с отцом проходило коротко и сухо, для конспирации и поддержания легенды, что я приехал с мыслью: «в России живут одни уроды!».