Это последнее, что я помню от этого дня. Утром просыпаюсь в одной кровати с отцом раздетый и укрытый одеялом. С трудом поворачиваю чугунную голову и нахожу на тумбочке стакан с водой и таблетку от похмелья.
Марина
Общими усилиями раздеваем два храпящих тела. Ох, и хреново им завтра будет. Остаюсь ночевать у мамы. Не хочу спать в пустой квартире. Без Джейка там стало одиноко.
— Видно разговор с америкосами не заладился, — мама хмурится и печально смотрит на меня.
— Как думаешь, они смогут помешать свадьбе? — с надеждой на успокоение смотрю на неё.
— Уверенна, будут пытаться, — обнимает меня и гладит по спине. — Макс не даст вас обижать. Порвёт на британский флаг.
— Спасибо, мам, — обнимаю её в ответ.
— За что? — слышу, что улыбается.
— За то, что ты есть у нас, — улыбаюсь в ответ.
— Чем кончилась ваша ссора? — садиться за стол и берёт печеньку.
— Русская медведица оказалась сильнее американского гризли, — наливаю в чашки чай.
— Эти увальни никогда не могут устоять против русской силы, — смеётся, подвигая чашку к себе.
Поболтав о насущном, кормим своих малышей и расходимся спать. Долго ворочаюсь, не могу найти места. Не хватает тёплого тела сзади, крепкой руки на животе, горячего дыхания в затылок, ставших привычными ласок и бурного секса, оставляющего слабость. Мысли крутятся вокруг отношения его американских родственников ко мне. Что-же надо было ему сказать, чтоб они на пару с Максом так накачались? В груди защемило от страха. А вдруг они помешают, найдут причины отговорить? Что мне тогда делать? Как жить без него?
Не сумев заснуть, беру телефон и в мировой паутине ищу информацию о его семье. Много грязи в момент развода, выискивание любого дерьма, связанного с этой семьёй. Грязные заголовки статей: «Максим Орлов — крупный бизнесмен бросил семью ради русской проститутки», «Свадебный танец на инвалидном кресле», «Что останется сыну Максима Орлова, после развода», и так далее. Представляю, что там напишут после нашей свадьбы. Не поеду в страну гнилой прессы. Помучавшись ещё немного, проваливаюсь в бессмысленную муть.
Мне сниться холодная, сырая серость, продирающая до костей. Я в ней одна, мечусь напуганная до чёртиков. Сквозь туман проглядываю силуэт, кричу, бросаюсь к нему как к спасительному маяку. Движения даются с трудом, ноги раздвигают кисель из сизых сгустков. Я падаю, ползу, зову Джейка. Вокруг глухая тишина, давящая на уши. Громкий выстрел, разрезает это кошмар. Резкая боль в груди. Смотрю со стороны на расползающееся кровавое пятно, перекошенное непониманием лицо. Пытаюсь закричать, и только тишина из открытого рта, да кровь, стекающая струйкой.
