Джей по-прежнему сидит у моей кровати, поглаживая руку и прожигая щенячьим взглядом. Капельницу и провода убрали, пищащий звук перестал простреливать тишину палаты.
— Сколько я спала? — хриплю наждачным горлом.
— Часов двадцать. Выспалась поди? — шутит мой американский подарочек. — Пить?
— Да, — с удовольствием поглощаю прозрачную жидкость из трубочки. — Как мой малыш?
— Скучает. Но Даша с Алёнкой его развлекают. По крайней мере отец так сказал.
— Ты всё время сидел здесь? — приподнимаю руку, дотрагиваясь до колючей щеки.
— Я же сказал ни на шаг не отпущу, — отшучивается Джейк. — С собой носить пока нельзя, приходится сидеть.
— Я счастлива, что ты здесь, со мной, любимый, — тепло затопляет грудь, и хочется сказать всё, что накопилось внутри.
— Я счастлив, что я здесь с тобой, любимая, — прижимается губами к ладошке. И нежный, голубой взгляд с вкраплениями бирюзы, обволакивающий меня. Моя Доминикана.
— Марина Денисовна, как вы себя чувствуете? — прерывает наши голубые нежности Борис Евгеньевич, главный врач сего царства.
— Всё хорошо, Борис Евгеньевич. Дышать только больно и слабость к кровати прижимает, — пытаюсь отвечать бодро.
— Ничего, ничего. Рёбра срастятся и болеть перестанет, — улыбается он. — Сейчас психолога к Вам отправлю.
— Зачем мне психолог? — недоумеваю я.
— Как зачем? Вы, Марина Денисовна, стали жертвой бытового насилия. В таких случаях беседы с психологом очень помогают, — просвещает мой недалёкий мозг.
— Я не стала жертвой не бытового насилия, а совершённой глупости, — пытаюсь спокойно донести свою точку зрения. — И в этом случае мне помогут в моей семье. Кстати. Я очень хочу, как можно быстрее попасть в свою семью. Когда меня выпишут?
— Через час осмотр у гинеколога и, если он не против можете отправляться на выписку, — на этих словах Борис Евгеньевич покидает палату, недовольно качая головой.
— Рин. Ты уверена, что тебе не нужен психолог? — осторожно интересуется Джейк.
— Уверена, — твёрдо стою на своём. — Любовь и нежность близких всё поправят.
Гинеколог порадовал отсутствием серьёзных повреждений и сохранением всех детородных функций. Хорошо, что мой герой успел вовремя и не дал Андрею поработать своим агрегатом в полную силу. Отделалась несколькими разрывами, которые очень быстро затягиваются. Так что через два часа на руках у Джейка я отправляюсь домой, тискать своего сынулю и вытирать слёзы с соплями и мамы с сестрой.
Дома встречают, как вернувшуюся с войны. Не хватает баяна и балалайки. Джейк зарывает меня в подушки на диване и аккуратно располагает мои ноги у себя на коленях. Чета Орловых замирает на этом действии.
