— Марин! Есть хочу! — кричит от двери муж. Ни извинений, ни сожалений.
— Мой руки и проходи на кухню, — ставлю разогревать ужин, отправляя маме сообщение, чтоб нас не ждала.
— Чем занималась весь день? — безразлично интересуется Андрей, активно работая вилкой.
— Помогла маме с готовкой, постирала, убралась, — отчитываюсь, не понимая зачем это надо.
— А без помощи маме обойтись не могла? — начинает заводиться. — Тебя прям магнитом туда тянет!
— А куда ещё меня должно тянуть, если я мужу не нужна? — не остаюсь в долгу.
— Я работаю! Устаю! — переходит на крик.
— Да! Устаёшь для нас! А для друзей ты не устаёшь! — срываюсь на крик и я.
— Задолбала! Меня сегодня не жди! — вскакивает и хлопнув дверью уходит.
Ну вот и поговорили. И на хрена козе баян? Что есть, что нет. Лёша хлопает глазками не понимает, плакать или не стоит.
— Пойдём солнышко, — достаю своё сокровище и иду в детскую. На кухне уберусь потом, ночью.
Уложив Лёшу спать, прохожу в гостиную, включаю негромко музыку и отдаюсь танцу. Меня это очень успокаивает, выветривает все ненужные мысли, оставляя тёплое спокойствие внутри.
Джейк
Марина на ужин не появляется и в течении вечера тоже. Вся сущность рвётся к ней, удостоверится, что в порядке, прикоснуться, услышать «да». Кусок в глотку не лезет. Перед глазами прозрачные глаза, покрытые поволокой страсти. Членом чувствую жар её плоти.
— А чего Марина с Лёшкой и мужем не пришли? — ненавязчиво интересуюсь у Даши.
— Наверное решили отдохнуть, — задумчиво отвечает Даша. — Пойду, отнесу им пирожки.
— Давай я схожу, — торопливо предлагаю. — Заодно Алёшку потискаю.
— Ну сходи… Отнеси… — оторопело смотрит отец.
С ключами и пирожками спускаюсь вниз. В ногах мондраж толи от желания увидеть, толи от нежелания увидеть её в счастливых объятиях мужа. Осторожно открываю дверь в квартиру, прислушиваясь к тишине, пытаясь выловить посторонний, не нужный шум. Проходя по коридору, улавливаю восточную музыку, льющуюся от центральной двери. Открываю и замираю, открыв рот. Рина с закрытыми глазами извивается в такт барабанам, дёргая бёдрами, переходящими в плавную дугу к груди. Включённый торшер на тумбочке, создаёт тени, танцующие отдельно. Каждое движения кричит «Трахни меня», и я еле держу себя в руках. Волна, ещё одна, поворот, взмах ногой, и она резко оседает на пол. Не слышу концы музыки, не вижу конца танца, только голубые, прозрачные глаза, гипнотизирующие меня, затягивающие в свой омут. И я уже не у двери. Я прижимаю её к полу, вдавливаясь бёдрами, умаляя взглядом сказать: «ДА».
