И вот теперь я был зол. Вообще и особенно на всех этих мальчиков и девочек, что носятся на купленных на папины денежки Бентли и справляют совершеннолетия с размахом «Оскара».
Любит она его! Что бы ты знала о любви, деточка! Что бы ты знала!
Я ударил кулаком в стену, повернулся и… замер.
Это ещё что за хрень?
На рабочем столе белел на конверт.
В груди неприятно запекло от нехороших предчувствий.
Край плотной бумаги разорвался грубо и неровно. И сердце пропустило удар.
Распечатанная фотография. С того места, что я хотел забыть. Того человека, что снился мне в страшных снах. Человека, в смерти которого винили меня.
— Проклятье! — скомкал я лист.
Сраное дерьмо!
— Мне записи с камер, — звонил я на пост охраны. — Коридор второго этажа у моего кабинета. За последние сутки. Всех, кто уходил-приходил. Сейчас!
И рванул на секретный этаж.
Да, да, на секретный. Это с наружи фасад был сделан так, что, если считать по окнам — восемнадцать этажей. Три нижних, в отдельно стоящем здании буквой «П» — ресторан и офисы. В свечке небоскрёба, построенного внутри буквы «П» — всё остальное: бассейн, спортзал, гостиница, на верхнем этаже — смотровая площадка с баром, на крыше — вертолётная. Но на самом деле этажей было девятнадцать.
И на секретном этаже, заставленном серверами, и шла вся работа.
Всё, что я хотел знать или не хотел. Всё, на чём держался мой авторитет и бизнес.
Информация.
Да, в основном полученная незаконным путём. Ну а кто говорил, что это легко?
— Запустите поиск вот на это всё, — швырнул я на стол смятый лист и разорванный конверт. — Всё по сочетанию моего имени с любыми словами из этого дела. По аналогам, синонимам, интуитивным заменам.
— Когда не Моцарт, а Бетховен или Шопен? — уточнил Руслан, глава «технического отдела», расправляя лист.
— Особенно так, — кивнул я. — В общем, ты знаешь. Личную переписку, любые разговоры, и всё остальное. По всей базе, — сказал я с нажимом, имея в виду, что моя команда тоже туда входит. Вся.
— Я понял, шеф, — кивнул Руслан, рассматривая фотографию.
И я почти уже поднял задницу с его стола, когда пророс второй раз за сегодняшний день.
— Погоди-ка, — забрал я лист. Но вслух только выматерился.
Сука! Этой фотки нет в уголовном деле! Её сделали даже не менты. Но кто?
— Найди мне эту падлу хоть из-под земли, — я понизил голос. — Только очень тихо.
— Да, шеф, как всегда, — кивнул парень и забрал у меня бумагу, чтобы отсканировать.
Кто-то решил поднять дело — я посчитал в уме: мне было двадцать три, сейчас сорок — семнадцатилетней давности? Но зачем? Припугнуть? Надавить? Намекнуть на мои слабые места?
