На карту было поставлено не только я, мое эго и моя разбитая уверенность.
Это была жизнь спикера - нет, черт возьми! Мне лучше перестать так думать о нем. Теперь он был президентом Соединенных Штатов!
Этот факт и осознание того, что только я могу предотвратить его смерть, - все, что поддерживало меня.
И, опять же, несмотря на то, что давление времени пронизывало каждую мысль, я нашел время, чтобы очистить свой разум и привести себя в состояние душевного спокойствия. Я должен был убедить себя, что способен выполнить миссию, несмотря на все трудности, несмотря на опасности.
Факт: Хатиб был лучшим.
Факт: Хатиб был мертв. Он лежал у моих ног.
Факт: я его победил.
Вывод: мне стало лучше!
Я безжалостно вбивал эту мысль в свой разум, отбрасывая все остальные эмоции.
В самой грязной и жесткой схватке на ножах, в которой я когда-либо участвовал, с человеком, который был быстрее меня и более совершенным убийцей, чем я - черт возьми, это он был мертв, а не я!
Постепенно интеллектуальный, логический процесс рассуждений начал превращаться в внутреннее чувство, и моя уверенность начала возвращаться ко мне.
Я начал полностью принимать идею о том, что что бы ни возникало, я более чем способен с этим справиться.
Что бы ни пытались террористы, я был им более чем ровня.
Я собирался преодолеть все препятствия, каждого охранника, все и все, что стоит на моем пути, чтобы спасти президента Соединенных Штатов!
Глава девятая
Пятница. 3:07. Утро на крыше на 56-й Ист-стрит.
Когда я повернулся к дверному проему и лестнице, ведущей на чердак, дверь открылась, проливая тусклый свет на крышу.
Раздался голос. "Хатиб?"
Хатиб лежал у моих ног. Я не осмелился ответить за него.
"Фавзи?"
Я начал тихо двигаться к дверному проему, смертоносное стальное лезвие Хьюго в моей руке перевернулось для метания.
"Абдулла?"
Низкую металлическую заглушку вентиляционной трубы я не увидел. Он задел носок моего правого ботинка, и я рухнул лицом вниз на смолу крыши.
Луч фонарика растекся, и я упал на колени, когда я начал подниматься. Свет двинулся. Теперь он осветил три тела. Он колебался, как будто его владелец не мог поверить в то, что видел. В этот момент я пробил невысокую перегородку, отделявшую здание от следующего.
Я знал, что если у охранников Аль-Асада были автоматические винтовки, велика вероятность, что этот тоже был вооружен. Я был прав. Даже когда я перепрыгнул через стену, раздался стук выстрела, взорвавшего воздух с резким отрывистым треском-треском. Когда я упал ниже уступа стены, кирпичи позади меня приняли на себя удары предназначенных для меня пуль.
