Я осторожно отодвинул дверь ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть сквозь нее вращающим движением.
Подвал был грязный и грязный, полный всякого хлама. Я обошел старые бочки, сломанный холодильник и три ржавых старых чугунных радиатора, которые стояли там так долго, что были покрыты слоями пыли.
В дальнем конце подвала была еще одна дверь. Этот был частично открыт. Это привело меня в коридор первого этажа. Там никого не было. Я повернул за угол и начал подниматься по лестнице, ставя ноги на каждую ступеньку как можно ближе к стене, чтобы избежать шума. По дороге наверх я никого не встретил.
К двери на крыше вел последний лестничный пролет. Выбраться на крышу будет легко, потому что дверь была заперта изнутри, чтобы не допустить потенциальных бродяг. Я не открывал. Еще не сейчас.
Здание, в которое я хотел попасть, было по соседству. Я был уверен, что на крыше будут охранники и что в тот момент, когда я открою дверь, внезапный луч света будет подобен морскому маяку в кромешной тьме ночи. Это обязательно привлечет их внимание.
Я спустился по лестнице на площадку внизу. Обернув носовой платок вокруг пальцев, я вытащил голую лампочку из патрона. В коридоре стало темно. Я снова поднялся на крышу. Лампочка в потолке открутилась так же легко.
Теперь, в кромешной тьме, я медленно открывал дверь дюйм за дюймом, ненавидя тратить драгоценные моменты на это, но зная, что в этом случае поспешность может означать больше, чем растрата. Это могло означать мою смерть.
Когда дверь приоткрылась настолько, что я смог выйти, я лег и вывалился на крышу. Даже когда слишком темно, чтобы разглядеть предметы, движение может привлечь внимание.
Если бы меня заметил охранник, он бы открыл огонь. Во время тренировки мужчина сначала будет стрелять в вашу середину или туловище, так как это самая большая часть вашего тела и в нее легче попасть. Если что-то пойдет не так и будет стрельба, я хотел, чтобы огонь прошел над моей головой.
Звука тревоги не было. Я вышел на крышу ползком , добрался до большого цилиндрического вентилятора из оцинкованного железа, который выступал из просмоленной поверхности крыши и на долгую минуту присел на корточки. Медленно, сливаясь с его силуэтом, я полностью выпрямился.
Теперь я мог видеть крышу соседнего здания - и то, что я увидел, меня не очень обрадовало. По крыше ходили не один, а двое охранников.
Каждый из них был вооружен автоматической винтовкой.
* * *
Пятница. 1:04 утра 56-я Восточная улица
