В глубине души мне нравилось, что вера Айзека в меня так же сильна, как и вера в самого себя.
— О! – вспыхнул Айзек, — в эти выходные идет показ документального фильма о тотальной слежке в Америке. Мы пойдем.
— Только если ты посмотришь два фильма Дэвида Лина. «Лоуренс Аравийский» и «Доктор Живаго», 70-мм пленка.
— Черно-белые? – заныл Айзек.
— Фильмы Хичкока тебе понравились, — возразила я.
— Потому что они были жуткими.
— Это классика. И в цвете.
— Хорошо, если ты купишь мне попкорн и напитки, — согласился он. — Договорились?
Но я уже не слушала. Сквозь толпу студентов я увидела что-то ... ладно, кого-то. На боковой рампе стоял Себастьян, и вертел в руках свой телефон. Редакция газеты находилась рядом с боковыми дверями, и, хотя обычно на перила садились курящие готы, на рампу вставали только один-два сотрудника «Регаля». Я видела Себастьяна несколько раз с тех пор, как началась учеба, и мы обсуждали летние каникулы — он был в лагере журналистики, как человек с захватывающей жизнью, в то время как я была спасателем в местном бассейне, как человек со скучной жизнью. Но при виде его у меня все еще перехватывало дыхание.
— Друг мой лучший, прием!
Айзек снова переключил мое внимание на себя.
Я заставила себя отбросить мысли о Себастьяне.
— Что? Да, я возьму билеты, — сказала я, пытаясь скрыть тот факт, что отвлеклась.
Айзек сложил руки на груди. Он мог бы сказать, что я не слушала, а не слушать — федеральное преступление в его книге.
— Где он? — Айзек обыскал глазами толпу.
— Кто? – попыталась выкрутиться я, понимая о ком он говорит, и Айзек знал, я знаю.
— Это написано у тебя на лице, — возразил он.
Черт.
— Неважно. Я ему даже не нравлюсь.
— Вам двоим просто нужно переспать, и покончить с этим, — дразнил Айзек.
— Да, сейчас же этим займусь. Как только смогу сказать ему хотя бы пару связных предложений.
По правде говоря, мы с Айзеком обсуждали секс так же непринужденно, как парусные яхты в центре Огайо, не имеющие выхода к морю. Ни у одного из нас не было настоящего опыта. Я несколько раз доходила до первой базы, а Айзек был практически бесполым. Он никогда не говорил о том, что ему нравились девочки – или мальчики, если уж на то пошло. Иногда я задавалась вопросом: может ли Айзек быть би или геем, но он никогда не поднимал этот вопрос, как и я.
— Эй, что мы должны сделать для презентации по социальным исследованиям?
Задался вопросом Айзек, меняя тему разговора, когда мы поднимались по лестнице к главному входу. Он делал два шага за раз.
