Оставшись одна, Мэй стояла в дверях, не сводя глаз с фотографии семьи Матис на столе Питера.
Глава 28
ПОЗЖЕ ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ, ПОСЛЕ ПРАЗДНИЧНОГО УЖИНА МЫ все разошлись по своим делам. Пока я наверстывала домашнюю работу в гостиной, Мэй была на кухне и разговаривала с мамой, папа работал в своем кабинете, а Дэни, я уверена, болтала по видеосвязи наверху, рассказывая своим друзьям о разновидностях драмы, наслаждаясь последними крупицами внимания в честь дня рождения.
Я написала Айзеку о нашей презентации по обществознанию, все еще пытаясь как-то реабилитироваться за то, что подвела его в библиотеке. Я знала, что он не был супер счастлив со мной все эти дни, поэтому старалась быть очень внимательной и даже принесла ему апельсиновую содовую, которую он любил. Затем я поработала над портфолио, которое продолжала составлять к фотографиям, и это действительно волновало меня. «(Это) все-таки жизнь» публиковалась вместе с «Людьми, которых вы не знаете», и я, наконец, собрала дополнительные материалы.
Себастьян одобрил мои вопросы для еженедельной колонки «Люди, которых вы не знаете», поэтому я еще раз просматривала их, прежде чем отправить Норману Беллински, младшекласснику, который великолепно играл в шахматы. Я уже сфотографировала его за столиком для пикника, где он играл с другими… ну, ботаниками.
Я закрыла ноутбук, понимая, что уже больше одиннадцати. Мы вернулись с ужина довольно поздно. Зевнула, направляясь к лестнице.
Приблизившись, я услышал тихие голоса.
― …загладить свою вину…?
Gосмотрела в сторону папиного кабинет. Мэй стояла в дверном проеме, освещаемая настольной лампой. Я слышала, как отец что-то ответил ей.
Почему Мэй разговаривала с моим отцом? И о чем они могли поговорить наедине?
После еще нескольких тихих фраз, которые я не смогла разобрать, папа поспешил в коридор, отталкивая Мэй. Он выглядел расстроенным.
Отец увидел, что я стою у лестницы.
― Привет, Джулс, ― сказал он, избегая зрительного контакта. ― Пойду, подышу воздухом, ― извинился он, выходя на улицу в свитере, но без куртки.
Мэй направилась ко мне из папиного кабинета.
― Все в порядке?― спросила я ее.
― О, да, ― небрежно ответила она, проходя мимо. ― Все замечательно, Джулс.
Ее голос был спокоен и безмятежен, почти пугающе спокоен.
― Спокойной ночи, ― бросила она через плечо, скользнув вверх по лестнице, как самодовольный призрак.
Что, черт возьми, это было?
* * *
Я не могла уснуть. События ночи крутились у меня в голове, как песня, играющая слишком быстро.
