В кадре появляется чья-то наглая рука и стаскивает с моей тарелки кусок хамона. Я от удивления даже зависаю секунды на три, а потом, окинув взглядом испуганное лицо Женьки, с замиранием сердца поворачиваюсь к обладателю той самой наглой клешни. Им (ну надо же!) оказывается Петров. Он стоит вплотную к нашему столу и разглядывает меня смеющимися глазами. И кто его научил так подкрадываться?
— Ничего так хамон, — говорит Петров с видом искушенного гурмана, а потом подцепляет с моей тарелки еще и кусок пармезана. — Но наша пастрома, конечно, лучше.
— Ты меня напугал, — кое-как выдавливаю я.
Петров приподымает одну бровь, но ничего не говорит. Вид у него, впрочем, весьма довольный собой. Прожевав сыр, Никита садится на свободный стул.
— Так вот, значит, как мы соблюдаем договоренности, да? Я, значит, сижу в каюте, жду ее, рискуя сдохнуть от голода, а она тут рисуется перед подписчиками. Отличное начало сотрудничества — ничего не скажешь!
— Я была занята, — оправдываюсь я и киваю на Женьку. — У моей помощницы были проблемы с животом.
— У меня? — испуганно переспрашивает сестра с полным ртом спагетти и даже бледнеет.
Петров внимательно ее оглядывает, а потом ухмыляется:
— Но сейчас, я так понимаю, все прошло, да?
Женьку его усмешка явно задевает. Она быстро прожевывает спагетти и откладывает вилку:
— Не совсем! Легкая тошнота до сих пор присутствует. Лучше я, пожалуй, не стану есть, чтобы не усугублять.
— Ага, — киваю я. — Не стоит.
Женька вздыхает и с плохо скрываемой тоской косится на свою тарелку.
— От тошноты, говорят, кола, помогает, — глубокомысленно изрекает Петров и показывает пальцем в другой конец зала. — А вон там как раз стоят автоматы с газировкой, сходи угостись.
Сестра переводит вопросительный взгляд на меня. Я пытаюсь показать ей глазами, чтобы не вздумала оставить меня одну, но она делает вид, что не понимает, и уходит. Петров придвигается ближе и теперь слегка касается своим коленом моего. Меня охватывает странное волнение.
— Теперь, когда тебе ничего не мешает, обсудим план «знакомства»? — Никита смотрит на меня так, что ладони холодеют. — Какой ты видишь нашу первую встречу?
У меня на мгновение дар речи пропадает от такой наглости. Неужели этот гад решил перевалить на меня всю работу? Мало ему моего лица в кадре — он хочет, чтобы я ему еще и сценарий тут написала. Нет уж, дорогой! Сам старайся. Ты эту кашу затеял, тебе и ложкой работать. Из меня ты даже маленькой идейки не вытянешь — не заслужил.
