— Женька, по-моему, у тебя фантазия разыгралась, — бормочу я, а сама как-то сразу напрягаюсь. А ведь что-то в этой безумной гипотезе есть! По крайней мере, она объясняет, почему Петров решил поиграть в защитника. Это он, видимо, в доверие уже пытается втираться, чтобы на лайнере время сэкономить. Но сестре об этом знать необязательно: еще больше запаникует.
— Нет, Жень, ты ошибаешься! — говорю я с наигранной уверенностью. — Хотя даже если он и поспорил там о чем-то — мне-то что? Петров, вообще, не в моем вкусе. Ему ничего не светит.
— Это тебе сейчас так кажется, — ворчит Женька. — А окажешься с ним в замкнутом пространстве — сразу какая-нибудь химия заработает, и голова отключится.
— Так ты поедешь?
На ее лице проступает решимость.
— Конечно, поеду! Я тебя на произвол судьбы не брошу.
Время до круиза пролетает незаметно. Наверное, потому что я все время занята работой. Еще весной я получила несколько приглашений в отели Крыма, так что половину июня азартно кочую из одного в другой — снимаю короткие влоги и наслаждаюсь жизнью. Каждый мой день не похож на другой: передо мной проносятся замки, горные вершины, многолюдные пляжи и вереница вареной кукурузы. И самое классное, что все (ну почти все!) — за счет спонсоров.
В Краснодар я возвращаюсь только накануне вылета в Геную. Настроение у меня боевое, радиус поражения — примерно тридцать метров (именно с такого расстояния мне начинают строить глазки встречные парни). При редких воспоминаниях о сотрудничестве с Петровым настроение, конечно, слегка омрачается, но быстро восстанавливается. В конце концов, я настраиваю себя так: это не Петров берет меня напрокат, это я его арендую.
Женька тоже держит хвост пистолетиком. Не психует и не паникует, только инструктирует маму занудным тоном:
— Если я не вернусь, грохни мою свинку-копилку и передай все что, там есть, в какой-нибудь собачий приют.
Мама, как обычно, слушает ее вполуха, но потом спохватывается:
— А как же я и папа? Мы, конечно, не собаки, но вроде тебе не чужие. Можно нам хоть чуточку из твоих сбережений себе на мороженое оставить?
Женька багровеет, но потом, видимо, вспоминает о дочернем долге, кивает:
— Оставьте. Но только немного.
Я быстро собираю чемодан по-новому, и мы отправляемся в аэропорт.
В Геную мы летим с пересадкой, потому мне приходится пережить целых четыре панических атаки. Женькиных. Я, в принципе, к ним готова. Пока сестра при взлете и посадке дышит в целлофановый пакет, чтобы успокоиться, я самозабвенно втираю ей про статистику смертности на дорогах. Ведь, как известно, риск погибнуть в автомобильной аварии куда как выше шанса расплющиться в авиакатастрофе.
