Ближе к полуночи лерг возвращался в свои покои и больше из них не выходил, за исключением одного раза, когда прямо посреди ночи он, особо не стесняясь, нашумел, а после уехал, чтобы вернуться только под утро — взъерошенным, злым и уставшим. Как потом оказалось, его вызвали во дворец.
В общем, день у лерга был предельно точно расписан и все-таки имел повторяющиеся закономерности, которые я собиралась обернуть в свою сторону. К слову, с того памятного дня, когда он требовал, чтобы я назвала его по имени, мы встречались и разговаривали всего лишь раз.
На утро третьего дня служанка оповестила меня, что днем мы с Его Светлостью отправляемся во дворец, чтобы проводить в последний путь покойных короля и королеву.
— Страшное событие, — тогда проговорила она, доставая из гардеробной белое платье. — Не представляю, что сейчас начнется. Люди напуганы неизвестностью.
А я слушала и мотала на ус, не собираясь одергивать служанку. Многое я как раз таки узнавала из сплетен прислуги. И ведь страшные люди — столько всего знают и о своем хозяине, и о делах в королевстве. Кстати, именно с того дня я попросила управляющего заказывать газеты и для меня тоже. Выписывала все значимые события, сопоставляя их с информацией, которую слышала в доме. Пыталась связать их с Драйяном. Отчего-то казалось, что он причастен абсолютно ко всему.
В тот день он ждал меня в холле. Безупречный, красивый, холодный, опасный. Придворный траурный костюм шел ему, подчеркивая величественную стать, чего нельзя было сказать о моем платье. Некомфортно ощущала себя с открытой спиной, которая виднелась в круглом вырезе. Прикрывала плечи такой же белоснежной накидкой, но прекрасно знала, что рано или поздно ее придется снять. Лишь бы не касался меня.
— Ты готова? — окинул меня оценивающим взглядом лерг.
— Да, можем отправляться, — сухо ответила я ему.
Хотела проигнорировать поданную руку, но поняла, что с моей стороны это будет неразумно. Он должен знать об интересе, ощущать его, видеть собственными глазами. Слишком показная отстраненность с моей стороны должна была сыграть мне во благо. Конечно, если я вообще хоть что-то понимаю в мужчинах.
Долгая нудная церемония прощания казалась бесконечной. Мы стояли в тронном зале совсем рядом с двумя закрытыми гробами, а я никак не могла не смотреть на маленького мальчика лет пяти, что с суровым выражением лица расположился рядом с женщиной преклонных лет. Не понимала, зачем сюда притащили ребенка. Я-то уже стоять не могу, а он и подавно.
