После короткой речи приговор был исполнен. Были среди толпы зевак те, кто кричал ругательства, но в основном люди вели себя смирно и воспитанно.
— Уже к завтрашнему утру будет назначен новый пир. Он расскажет вам о дальнейших делах пирства, а пока расходитесь, — скомандовал лерг, уводя меня с площади.
До дома старосты мы прогулялись пешком вместе с самим старостой и его женой — дождь давно кончился, но грязи на дороге было предостаточно.
— Значит, все-таки проворовался, мерзавец. А ведь никто и не усомнился, что вы налоги подняли… — размышлял за ужином староста. — Вы, кстати, поди, у нас заночуете? Жена вам в спаленке постелет.
Я пыталась кушать аккуратно и неторопливо, но вкусно было до невозможности, да и есть хотелось ужасно.
— Да нет, мы ночь в дороге проведем. Нам до завтра уже вернуться надо, а еще соседнее пирство посетить должны. Пир на столичного мага жаловался.
— Неська тогда вам провизии в дорогу соберет да наливки нашей бутылочку положит. Ночи-то уже холодные.
— Спасибо.
— А кого нам назначите-то? Так и не сказали ведь, — вспомнил о важном староста.
Мне тоже было интересно, хотя определенные мысли по этому поводу у меня уже зародились.
— Так вас и поставим, — усмехнулся Драйян, поднимаясь. — Пойдемте принимать должность.
Пока я, словно жадюга, доедала поздний ужин, разговаривая с радостной хозяйкой дома, мой супруг передавал старосте деньги, наказывая раздать их обратно людям. Еще часть денег он отдал под расписку на строительство школы. Также передал ткани и часть драгоценностей и разрешил постепенно извести одну четвертую леса на строительство новых домов. Но самое главное, буквально приказал старосте с семьей переехать в особняк пира. Мужчина упирался, но прямого приказа нарушить не решился.
— Ты поспи, пока едем. Часа четыре точно добираться будем, — проговорил лерг, доставая из сундука теплые воздушные одеяла и подушки и расстилая их прямо на пол дормеза.
— Я не устала, — вяло сопротивлялась, понимая, что глаза мои закрываются.
— Иди сюда.
Присев на одеяла, лерг положил себе на ноги одну из подушек и ловко уложил меня на нее, прикрывая теплым меховым плащом. Сопротивляться была не способна. Ощущала, как его ладонь гладит мою щеку, пальцы очерчивают скулы, губы. Сцапав его руку, прижала ее к своей шее, приоткрывая веки. Драйян склонялся. Медленно, едва уловимо, будто давал мне возможность передумать, но я сама потянулась к нему.
Губы встретились. Пробовала их на вкус. Касалась осторожно, неторопливо. Обняв его за шею, ближе притянула к себе. Из души рвалось отчаяние, а меня захватывала страсть. Драйян отвечал также жадно, дико. Дыхания не хватало, но больше всего не хватало его. Было мало губ, мало нежности, мало ласки…
