И я вот узнала, что темные не лишены порою благородства: не каждый светлый лэр , поняв, чтo первенец будет не от него , предложит дать ребенку свое имя. О введении в род, когда фамильный артефакт делится с новорожденным своей силой, я молчу.
А вот северный лис… Удивил. Хотя его предположение, что я готова прыгнуть в постель только ради того, чтобы скрыть иcтинное отцовство, царапнуло.
– Скажи, ты и вправду нарек бы чужого ребенка Стоуном? - ошарашенно уточнила я.
– Я и сейчас готов подтвердить сказанное , если ты поклянёшься, что больше ни словом, ни молчанием не утаишь от меня всей правды. Ну и минус три тысячи золотых из твоего гонорара за сокрытие правды.
Вот ведь… темный! На самое дорогое у невинной девы позарился – на ее гонорар!
– А как же чистота крови? – вырвалась горькая усмешка. Именно безупречность генеалогического древа бабушка ставила во главу угла. Всегда. Всюду. И ее воспитание платочком не прикроешь да в карман не засунешь. Вон в самый неподходящий момент они возьми да и напомни о себе.
– А ты готова поручиться, что никто из твоих предков не променял возвышенные страдания на низменные радости? - уел меня Дрок, завуалированно намекнув, что и среди Флеймов уже мог не единожды случиться стoронний приплод.
И будь это произнесено не в таком месте и не в таких обстоятельствах, мне надлежало бы возмутиться. Да что там возмутиться – смертельно (для темного) обидеться. Но северный лис, словно не придав значения прозвучавшим словам,добавил:
– К тому же мы не светлые. Не трясемся, как вы, над лицемерным целомудрием. Да и верность не бывает вечной… так что не угадать, в ком чего и сколько намешано. У нас все решает дар. И если маг силен,то плевать, разбавлена ли его кровь, - он гoворил, а мне чудился зимний холод.
– Ну вот, - фыркнула я. – Сказала императору всего одну фразу, а объяснять придется целый вечер. Давай зайдем в комнату и поговорим.
Беседа получилась недолгой и по эмоциональности напоминавшей Эйгушскую пустыню – сухой, но жаркой. Супруг не сразу поверил, что я не беременна.
– Ну уж извини. - Под изучающим взглядом темного, сидевшего на стуле, вскочила с края кровати и подошла к окну. - Но император во вторую безумную влюбленность не поверил бы, как пить дать. Пришлось импровизировать.
В моей крови гуляло раздражение. А еще я устала и хотела поскорее закончить этот разговор. Да и настроение, упав до уровня земли, взяло лопату и начало зарываться вглубь.
– Извини. – Темный оказался позади меня неожиданно. Его руки легли мне на плечи. - Μы сегодня оба устали.
