— Это требует больших усилий.
То, как он это сказал, — с усталостью в голосе, покорное выражение лица — заставило меня очень опечалиться. Казалось, он был загнан в ловушку собственного горя. Собственного разочарования и гнева. Кто бы ни был на другом конце провода, он помешал ему.
— Я думаю, требуется больше усилий, чтобы быть несчастным, — сказала я. — Это требует определенных затрат. Посмотри на себя.
Джош посмотрел на себя сверху вниз.
— А что со мной?
«Ну, ты невероятно сексуален, — подумала я. — Особенно в этой обтягивающей майке и идеально сидящих джинсах».
Вместо этого я сказала:
— Ты явно напряжен.
— Я просто устал, — сказал он мне, явно просто отмахиваясь, хотя, казалось, совсем не расслабился. — Я весь день таскал мебель.
— И я ценю это, — кивнула я, но мы оба знали, что причина его напряжения никак не связана с работой, которую он сегодня проделал.
— Нам, наверное, пора идти, ты не думаешь?
Он подошел, явно ожидая, что я отойду в сторону, чтобы мы могли уйти, но я этого не сделала.
— Ты когда-нибудь пробовал медитировать? — спросила я его.
— Медитировать?
— Да, это помогает во многих вещах, в частности, с волнением.
— Я не волнуюсь, — он скрестил руки на груди.
Он стоял очень близко. Так близко, что я могла сказать, каким мылом он пользовался. Хорошее мыло. С очень, очень приятным запахом. Этот запах, в сочетании с чем-то, что, вероятно, было самим Джошем и его сексуальностью, вызывали у меня легкое головокружение. И покалывание. В местах, которые действительно заслуживали того, чтобы их покалывало, так как они игнорировались очень долго. У меня даже мелькнула мысль наклониться и хорошенько принюхаться.
— Ладно, даже если ты не волнуешься, медитация хороша для многих вещей. Давай.
Я села на пол прямо перед ним.
Не лучшая идея. Теперь мое лицо было практически возле его промежности.
Я быстро закрыла глаза, хотя мне было более чем любопытно. У этого парня были большие ноги и руки. Несомненно, у него было большое все.
«Неуместная мысль, — упрекнула я себя. — Сосредоточься».
Я скрестила ноги, устраиваясь в той позе, которую показал мне мой инструктор по йоге, положив руки на бедра. Я ждала, гадая, что сделает Джош. Потом я услышала долгий страдальческий вздох и открыла один глаз, чтобы увидеть, как он садится передо мной.
— Я ведь не обязан делать вещи типа «омммм», правда? — спросил он.
Я покачала головой.
— Тебе не нужно ничего говорить, — сказала я ему. — Молчание — это хорошо.
