— Ты хотя бы выходишь из квартиры? — спросила Элли.
— Да. Я ежедневно выхожу на пробежку.
Каждое утро я первым делом хожу бегать в Центральный парк. Вот каким должно быть поведение настоящего нью-йоркца. Надеюсь этого будет достаточно, чтобы она от меня отстала.
— Ты выходишь из дома больше одного раза в день?
«Черт!»
— Джош! — отчитала меня Элли, когда я не ответил. — Ты не можешь сидеть взаперти в своей квартире весь день за просмотром сериала «Прослушка».
«Дважды черт!»
Иногда это реально заноза в заднице — иметь сестру, которая знает меня так хорошо. От нее очень сложно скрыть что-либо. Очевидно, хочу я этого или нет, нам предстоит разговор о моей жизни.
— Я работаю над этим, — сказал я ей.
— Работаешь над чем именно? У тебя хотя бы есть план действий для того, что ты собираешься делать?
Я молчал, потому что ответа у меня не было. В этом то и проблема. Я не знал, с чего начать. Не знал, как починить жизнь, которая теперь, без бейсбола, казалась пустой и бессмысленной.
— Мы это выясним, — сказала Элли мягким голосом.
Я люблю свою сестру, но она понятия не имеет, через что я прохожу. Если я сам не могу понять, как, черт возьми, сможет она? Но я знал, что она волнуется. И мне не хотелось бы, чтобы во время медового месяца она переживала за своего старшего брата.
— Когда я вернусь, составим список, — сказала она, когда я еще не ответил.
При этих словах я не мог не улыбнуться.
— Думаешь, список поможет? — спросил я ее.
— Список помогает во всем, — твердо заявила она.
Я знал, что она верит в это. И думаю, на данный момент этого достаточно.
— Если я пообещаю, что мы составим список, когда ты вернешься, ты пообещаешь не прерывать медовый месяц, чтобы звонить и досаждать мне? — дразнил я.
— Окей, хорошо. Если что, я просто переживаю, ладно?
— Не переживай.
Не нужно, чтобы моя дерьмовая жизнь и отношение просочились и смешались со счастливой жизнью моей сестры. Поэтому я соврал ей.
— У меня все хорошо. Лучше, чем хорошо. Все прекрасно.
— Хорошо, — сказала она, очевидно ни на секунду не купившись на эту хрень. — Но веришь ты или нет, я звоню не поэтому.
— Так преследование — это дополнительный бонус?
— Очень смешно, — она замолчала. — На самом деле я звоню, чтобы попросить тебя об услуге.
Этот слишком невинный-чтобы-быть-настоящим тон вернулся.
— Услуга, — повторил я медленно. Должно быть, тут какой-то подвох.
— Не для меня, — сказала Элли. — Для Риган.
«Ну да. Вот и он. Подвох».
Я ждал налета досады. Досады, которую я испытывал каждый раз, когда перед свадьбой Элли просила меня помочь Риган. Но ее не было. Я не прочь помочь Рейган. Не то чтобы мне хотелось, чтобы моя сестра знала об этом. Я не хотел, чтобы она испытала удовольствие от того, что ее вмешательство в любом случае работает. И я на самом деле не хочу, чтобы она узнала о том, что у меня было несколько очень неуместных мыслей о ее подруге. Тем более мне так сложно что-то скрыть от нее. Я могу только надеяться, что Риган ничего не сказала Элли о нашем неловком завтраке.
