— Мы не будем мешать, если тоже будем танцевать, — пояснил я.
Ее глаза округлились.
— Ты приглашаешь меня на танец?
Я сдался.
— Да, идем.
Прежде чем она успела возразить, я положил руку ей на поясницу и повел к толпе. Конечно, как только мы вышли на танцпол, песня сменилась с быстрой поп-мелодии на что-то старомодное.
«Фантастика».
Одной рукой я взял ее ладонь, а другую положил на изгиб ее бедра. И пытался не обращать внимания на то, как хорошо там моей ладони. Девушка положила руку мне на плечо, но не пошевелилась.
— Знаешь, — сказала Риган. — Я люблю танцевать, но у меня плохо получается.
— Не волнуйся, — сказал я ей. — Просто следуй за мной.
— Это сделать я могу, — с улыбкой сказала она.
Я давно понял, что хороший способ сблизиться с женщиной — это танцы. И обычно они мне нравились, потому что включали множество прикосновений. Медленный танец был танцем близости. Бедро к бедру, грудь к груди.
Но я не мог так танцевать с Риган. Особенно, когда пытался преодолеть вожделение к ней. Поэтому и держал приличную дистанцию между нами. Гигантский бумажный цветок Эмили очень в этом помогал, так как я не мог подойти слишком близко, при этом не раздавив его. Он действовал почти как компаньонка из папиросной бумаги, но даже так, я остро ощущал присутствие Риган. Может, даже больше, чем если бы мы танцевали как обычно. Это была явно плохая идея. Согласившись танцевать с ней, я думал, что музыка будет танцевальной, и просто стоять рядом с танцполом будет вполне себе хорошо.
Вместо этого Риган оказалась в моих объятиях и одарила меня своей милой, простодушной улыбкой. Я снова неприлично уставился на нее. Находясь в такой близости, сложно было этого не сделать. До сих пор я не смотрел дальше ее эффектной прически и больших очков. Но теперь я видел, какие у нее красивые глаза. Большие и коричневые, они притягивали меня. Пленяли меня. Остальные черты ее лица были столь же прекрасны — высокие скулы и гладкая кожа. Ее рот. Губы были полными и изогнутыми, как у звезды немого кино. Они практически умоляли, чтобы их поцеловали.
— Ты был прав, — вдруг сказала она. — Насчет света, — уточнила Риган, когда я смущенно посмотрел на нее. — Отсюда они выглядят лучше.
По ее улыбке я понял, что она смеется надо мной. Потом, так как я ужасно устал, когда дело дошло до разговора, мы погрузились в неловкое молчание, пока продолжалась самая длинная в мире медленная песня.
— Церемония была приятной, не так ли? — наконец спросила она.
