— Ну, приступим.
Мы расселись тесным кружком вокруг стола для совещаний, на котором красовался серебряный поднос с аккуратно разложенными амулетами. На шнурке каждого красовалась бирочка с именем владельца. Там же лежал кулон с разрезанным шнурком — амулет Ричарда. А отдельной кучкой — амулеты, в которых я опознала те, что не прошли тестирование.
— Качество начертания рун проверили артефакторы, они выше всяких похвал, — счел нужным похвалить меня Сайтон. — Вот в этих, сработавших амулетах, магия абсолютно однородна, а в отбракованных ваша магия, Лиза, и магия Шона не смешалась, а наложилась пластами. У меня возник вопрос, почему?! Шон, вспомни, о чем ты думал, кроме того, что желал сплести защиту.
Димка привычно спрятался за отросшей челкой. Долго молчал и никто не смел прервать его воспоминания.
— Эти были первые, наставник, я запомнил, потому что их делал Пепел, мой друг. Видите, они немного шершавые.
— О чем ты думал, когда вливал силу? Какие свойства закладывал?
— Да как обычно, думал, про бумеранг. Еще думал, про радар.
— Радар? — переспрашивает ректор, не понимая смысла слова.
— Радар, — начала объяснять я, с застарелым раздражением вспоминая радары ГАИшников, — это такое устройство, которое улавливает малейшие колебания энергии и подает сигнал, если они превышают норму.
Объяснение получилось так себе, но не объяснять же про превышение скорости непуганым жителям мира Араш?
— Теперь понятно, почему амулеты светились при приближении к проклятийным печатям, — ректор кивнул, словно одна из догадок подтвердилась. — Но эти амулеты остались не рабочими. Вспоминай дальше, Шон.
— О маме, — ответ прозвучал несколько неуверенно, а детский голос дрогнул, отчего мое сердце захлебнулось нежностью. — Она так хотела помочь Теням, что я попробовал сделать, чтобы ее руны стали еще сильнее.
— А ты знаешь, что это за руны?
— Да, мама объясняла. Вот эта — для защиты здоровья, а вот эта, — Димка перевернул бляшку кулона, — отклоняет поток плохого воздействия.
Сайтон замолчал, а я во все глаза смотрела на Ричарда, который начал осознавать, что эти чудодейственные амулеты создал ребенок. Его эмоции метались как шарики в раскрученном лототроне: понимание, недоверие, отрицание, благодарность, восхищение, радость сопричастности и наконец, гордость, мол, знай наших.
Ректор хмурился, словно мозаика не складывалась, только вот очередной вопрос пришлось отложить — в дверь постучались и, после короткого «Войдите», на пороге появился декан башни целителей.
