Еще более общим выводом марксизма стало утверждение, что гражданское общество, т.е. царство экономических отношений, является решающим элементом общественной жизни. И вопреки расхожему представлению марксизм настаивал на том, что государство, политический строй подчинен экономической сфере, является лишь надстройкой над этой сферой, хотя воля государства остается громадной общественной силой, поскольку его законы и право имеют всеобщее значение для каждой страны. Но сама эта воля идет от господства в экономической сфере определенного класса, а в конечном счете – от развития производительных сил и способов обмена.
Собственно, существовавшие до тех пор государственные системы марксизм рассматривал как орудие классового господства, как орган насилия одного класса над другими. Государство в своих законах и праве закрепляет такое господство. Оно же создает идеологию, с помощью которой убеждает общество, что эти законы правильны и справедливы. Есть и более высокие этажи идеологии, весьма удаленные от материальных экономических отношений. К ним принадлежат философия и религия. Тем не менее и они обнаруживают свою связь с экономической основой общества. Религия часто смыкалась с экономической политикой государства. Так произошло с христианством, которое стало государственной религией феодальных обществ, а христианская церковь превратилась в одного из феодальных собственников. Аналогичным образом дело обстояло с исламом, который активно участвовал в реализации экономических акций арабского халифата. Да и философия в своем развитии отражает господствующие общественные условия. Материализм Нового времени, например, явился продуктом экономического подъема городов в Европе.
В экономических пружинах исторического процесса Маркс видел силы, над которыми у людей нет произвольной власти. Люди, даже большие классы, реально действуют в сетях экономической системы и находятся в царстве необходимости. Классы в такой системе являются носителями определенных функций, совпадающих с тем, что можно назвать объективными классовыми интересами. Несовпадение подобных интересов, вытекающих из положения классов в обществе, создает объективную почву для классовых конфликтов. Вольные, лишь в головах идеологов рожденные, проекты снятия или смягчения таких конфликтов Маркс считал утопиями, не способными оказать реального воздействия на ход истории. Только сами классы, ведя экономическую деятельность, готовят условия для крупных общественных перемен, в том числе – для революций. Идеи же могут указать путь борьбы, если они являются продолжением определенных классовых интересов, выражают их более или менее ясно.
