— Почему ты оставался нейтрален во время войн?
— Я не оставался.
Галина пронзила его взглядом.
Гетен продолжил:
— Со мной много раз советовались короли. Каждый спрашивал, как убить остальных. Я предлагал только метод убийства некромантов Налвики. Королевские маги того царства были врагами.
— Многие все еще считают некромантию корнем зла.
— Да. Они предпочитают думать, что маги и ведьмы — не люди, как они, — он провел ладонями по ее рукам, ощущая мозоли от сражений. — Расскажи все, что ты слышала в Сокосе.
Она недовольно скривилась.
— Четырнадцать детей в деревне и соседних убили. Это одна из немногих частей Кхары, не так сильно пострадавшая от потопа, — вздохнула она. — Когда кончатся страдания?
— Убийцы — стая собак. На них будут охотиться. И это закончится.
— Я говорю себе это, но свидетели уверены, что это крикуны.
Он покачал головой.
— Я поверю в смерть от безумных псов, но месть Скирона? Нет повода, я бы знал, если бы он был.
— Другие некроманты могли стоять за этим?
— Нет. Только у меня так много сил.
— Жители деревни спрашивали, что я сделаю, если ты вызвал крикунов.
— И ты сказала, что разорвешь меня?
— Да, — слабым голосом ответила она.
Он спокойно посмотрел ей в глаза.
— Я на это надеялся. Ты — их защитница.
Она потерла глаза.
— Мне нужны ответы до прибытия короля, Гетен.
— Я постараюсь отыскать их для тебя, — он подцепил пальцем ее пояс и потянул ее в свои объятия. — До того, как я уеду, я хочу оставить на тебе тень.
— Тень? Нет, спасибо. Шрамы еще болят от прошлого боя с одним из твоих призраков.
— Это тень, не призрак. Он только следует за тобой.
— Я сделаю вид, что это не беспокоит, — Галина скрестила руки и прищурилась. — Что еще?
Гетен посмотрел на нее, готовый к ее реакции. Плохо дело.
— Так ты сможешь вызвать меня, если будет беда, пока мы не вместе.
Она помрачнела, выбралась из его объятий и сухо сказала:
— За моей спиной армия.
Он скривился и потер шею.
— Моя защита — не признак слабости, Галина.
— Если она мне понадобится, я попрошу.
— Именно…
— Ты думаешь, что я не смогу защитить себя и крепость? — ее взгляд заставил бы мужчину слабее обмочиться. — Я заслужила Кхару. Я заслужила титул. И я заслужила страх и уважение. Я лила не только кровь врагов в бою, но и много своей.
— Я знаю, — его терпение ускользало. — Мы бились вместе. Я пустил твою кровь. Видел, как ты умираешь. Думаешь, я забыл?
— Я думаю, ты решил, что из-за этого я слабее тебя, — ее ладонь опустилась на пояс, где обычно висел меч, и склонилась к нему. — Каждый мужчина так думает, и мне приходится показывать, как он ошибается. Я думала, ты был другим.
