. Кажется, не так уж неправ был Бернард Шоу, заметивший по этому поводу: «Два процента людей думают, три процента думают, что они думают, а 95 процентов даже не думают о том, что надо думать когда-нибудь».
Меньшинство, о котором идёт речь, может относительно расширяться, а может и драматически сужаться, но совсем не исчезает. В особых условиях ему удавалось приобщить к таким ценностям и большинство. Именно такие эпохи и очеловечивали мир, в котором создавались смыслы существования, заслуживающие именоваться человеческими.
Такие моменты, похоже, и имел в виду Ясперс, выдвигая свою идею «осевого времени» (VIII–II века до н. э.), когда сформировался особый интеллектуально-духовный тип человека. По мысли философа, это было завершением первого, так сказать, очеловечивающего «дыхания», прорыва, за которым последовал относительный застой. Тем не менее, как он полагал, «после того, как совершился прорыв осевого времени и сформировавшийся в нем дух стал посредством своих идей, творений, образов доступен каждому, кто был способен слышать и понимать, когда стали ощутимы безграничные возможности, все последующие народы становятся историчными в зависимости от степени интенсивности, с которой они отзываются на совершившийся прорыв» (курсив мой. – Г. К.). С эпохи науки и техники, полагал Ясперс, начинается ещё одно «дыхание». Мыслитель надеялся, что оно, «быть может, приведёт… к новому, еще далёкому и невидимому второму осевому времени, к подлинному становлению человека»[120].
«Быть может»… Что заставляет нас говорить лишь о вероятности? Разумеется, будущее скрыто от нас и было бы неразумно предсказывать его. Однако, исходя из накопленного опыта, мы в состоянии уловить, в какую сторону ныне, в наше время, направлен вектор движения.
* * *
Современная историческая наука склоняется к тому, что развитие человечества в целом и Европы в частности изначально шло по пути так называемых восточных деспотий с их «азиатским» типом человека. Основная особенность такого типа социальной организации – в социальной роли власти как единственного гаранта и самого смысла общественного воспроизводства[121]. Власть выступала там как особая сила, основной функцией которой было превращение социума в условие собственного существования. Человек же оставался, как выражался Маркс, её акциденцией. Для этого типа социальности характерно преобладание отношений господства-подчинения в самой неприкрытой форме; прямое подавление, угнетение. Понятно, что возможности индивидуации, личностного и нравственного роста оказывались тут весьма невелики. Поэтому для подобного общества характерно преобладание псевдосознания. K таким обществам, судя по всему, относилась и протомикенская цивилизация – хронологическая предшественница ранних полисов.
