. Именно это, между прочим, и позволило теоретикам постиндустриального общества говорить о его неэкономическом характере, когда «возникает переход от “чистого”; производства к процессу, в котором важную роль играет потребление, от “чистого” потребления – к производственной деятельности, рассматриваемой как разновидность досуга»
[40]. Понятно, что такие тенденции способствуют развитию индивидуации, личностного роста. Поэтому черты постиндустриального общества, о которых шла речь выше, кажутся неслучайными и в какой-то мере обнадёживающими.
Правда, тенденции, о которых идет речь, наталкиваются на немалые трудности. Так, знание приобретается образованием, но доступ к нему имеется не всегда. Поэтому всё больше оснований говорить о постепенном сложении двух (едва ли не основных) классах общества развитых стран: образованных и необразованных[41]. Если у первых нередко на передний план выходит творческое содержание труда, то вторые закрепляются в царстве труда как необходимости. Такое разделение будет только углубляться.
При всём этом стало очевидным, что объемы и содержание накопленных знаний и информации намного превышают познавательные способности отдельного индивида, который теряет контроль над саморазвитием технического прогресса – явление известное как «технологическая сингулярность». «Под технологической сингулярностью понимается момент, по прошествии которого технический прогресс станет настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным пониманию. …Иными словами, человек утратит контроль над процессами саморазвития созданной им “второй природы”»[42]. Рано или поздно достигнутая человечеством колоссальная техногенная мощь, в частности, развитие и распространение вооружений, может сделать одну из серьёзных ошибок последней.
Чудовищная разрушительная сила может сосредоточиваться в руках немногих людей, принимающих решения, – даже не просто безнравственных, или аморальных, но и прямо безумных, способных, руководствуясь химерами, убивать или посылать на смерть миллионы. Такая опасность вполне реальна. Поэтому существенное несоответствие уровня нравственного и личностного развития человека и технологических возможностей, находящихся в его распоряжении, составляет важную характеристику современности. «Оказывается, – вынужден был признать Р. Гвардини, – что на протяжении нового времени власть над сущим – вещами и людьми – непрерывно растёт, достигая чудовищных размеров, в то время как ни серьёзность ответственности, ни ясность совести, ни сила характера не поспевают за этим ростом»
