Истинная жизнь Ника Левенштейна в те годы катилась в "Сентрал Парке", на качающихся столиках со столешницами, на которых была нарисована шахматная доска, на которых игроки, к которым он присоединялся, расставлял принесенные из дома фигуры. Нику было все равно, играет он белыми или черными; и для белых, и для черных он помнил ловушки, которые выучил в комнате квартиры на Гусиной улице в Варшаве. Точно так же ему было безразлично, кес является его противник; то мог быть профессор Колумбийского университета, альфонс, клошар или гангстер Мейера Ланского. Он же лишь ждал следующего, а над Нью-Йорком был вечер, можно было слышать крики чаек и пахло соленым океанским ветром.
Он не знал, дошла ли до сотрудников банка Левенштейна весть о том, что он делает в "Сентрал Парке", никто из них этого так никогда и не выдал. Сам же он подозревал, что они знали. Наверняка знал он и то, что среди нью-йоркских шахматистов сделался небольшой сенсацией и что быстро сделался бы небольшим чудачеством, если бы не то, что выигрывал. Всегда.
Со временем он перестал подсаживаться к чужим столикам, потому что получил собственный – тот самый, за которым выиграл свою первую партию. Как-то раз на его другой стороне присел мужчина с седыми, зачесанными назад волосами. Это был сентябрь 1938 года, теплый и бодрящий, а на мужчине был экстравагантный голубой пиджак. Ему достались черные; Ник устроил ему мат в несколько ходов. Тогда мужчина рассмеялся и, в отличие от большинства соперников, не поднялся из-за столика. Когда Ник поглядел на него, он заметил, что в глазах мужчины таится нечто такое, чего никак не ожидал: радость.
- Выходит, это правда то, что о вас говорят, - отозвался мужчина.
А потом сообщил, кто он такой: Джон Р., президент Американского Шахматного Союза. Когда он спросил, а не заинтересован ли Ник записаться в этот союз, от сразу же ответил:
- Нет.
В этом он был уверен, ему хватало того, что он играет в шахматы в Центральном Парке. Никогда он не играл собственными фигурами, он их себе даже не купил, потому что в доме на Семидесятой Улице не тренировался. Тем временем мужчина в голубом пиджаке покачал головой и сказал:
- Никому ранее я этого не предлагал, но вы, из того, что я слышал, исключительный игрок. Мы собираем команду на олимпиаду будущего года в Буэнос-Айресе, в августе-сентябре; вы точно уверены, что отказываетесь? Понятное дело, что гонорар, на который вы можете рассчитывать, будет отличаться от ваших заработков, но…
