К счастью, наш самолет Ил-4 имел двойное управление. Перед заходом на цель я всегда вставлял вторую ручку управления в гнездо: так, на всякий случай. Сейчас это нас выручило. Ухватившись за нее и нажимая на педали, я стал выравнивать сильно накренившуюся машину.
— Поврежден левый мотор, самолет крутит, — доложил я Стогниеву.
— Постарайся выровнять, удержать высоту, полетим на одном движке.
— Суббота! — нажимая на сигнальную кнопку, громко крикнул я.
— Я, товарищ штурман! — со стоном отозвался стрелок-радист.
— Сейчас «мессер» будет делать повторный заход, подойдет на короткую дистанцию, чтобы наверняка разделаться с нами. Смог бы ты подняться в башню и встретить его хорошей очередью?
— Постараюсь.
Мучительно долго тянутся Эти полторы-две минуты, пока вражеский истребитель заходит на повторную атаку! И вдруг — спасительный сигнал младшего сержанта Субботы:
— Влево пять!
— Есть, влево пять! — разворачивая самолет, отвечаю я стрелку-радисту.
Бомбардировщик вздрогнул, когда стрелок-радист нажал на гашетку. Меткие трассы пуль полетели в сторону врага.
— Горит, горит! — неистово закричал Суббота. И, видимо, от нестерпимой боли в ногах тут же застонал.
«Мессершмитт», объятый пламенем, резко клюнул носом и, войдя в отвесное пике, врезался в землю.
Как-то сразу в самолете наступила тишина. Но она продолжалась недолго. Я заволновался, потому что отказал левый мотор, а правый стал давать сильные перебои.
«В такой обстановке членам экипажа лучше всего выброситься с парашютом... — мелькнуло в голове. И тут же другое: — Совсем не та обстановка — раненые товарищи не смогут покинуть самолет».
— Тяга резко падает. Что будем делать? — стараясь не показать своего волнения, спросил я у Стогниева.
— Какая высота по прибору?
— 300 метров.
— Сколько лететь до ближайшего аэродрома?
— Около часа.
— Надо садиться в поле, — посоветовал Стогниев. — Подбери ровней площадку. Правым глазом я стал видеть лучше, возможно, помогу.
Впереди виднелось продолговатое озеро и за ним — ровное зеленое поле. «Хороший ориентир», — подумал я и тут же доложил:
— Перед нами ровная площадка.
— Садись на фюзеляж. Каждые десять — двадцать секунд докладывай о высоте, — попросил Стогниев.
Самолет шел вниз по пологой глиссаде, как бы ощупывая землю. Регулярно я докладывал о высоте: 150... 100... 50... 25...
— Выбирай угол, убирай газ! — крикнул Стогниев.
Замелькала перед глазами высокая рожь, а потом камни, камни. Самолет загрохотал, с шумом и треском пополз по валежнику. Вот она, земля! Радостно заколотилось сердце...
