Воздушный корабль шел на большой высоте. Впереди был уже виден Одер, и вдруг под одним из моторов показалось пламя. Додонов приказал борттехнику:
— Выяснить, в чем дело.
Прокофьев полез в плоскость. Устраняя неисправность, он пробыл там несколько минут. Поднявшись в кабину, техник доложил командиру:
— Прогорел клапан воздушного самопуска. Третий двигатель работает с перебоями.
— До основной цели дойдем?
— Лучше бомбить запасную.
Было обидно и досадно, что так вышло: до Берлина рукой подать, а приходится идти на другую цель.
Додонов посоветовался со штурманом. Решили идти на Штеттин.
— Курс триста сорок! — командовал Ушаков.
Вскоре экипаж увидел над Штеттином несколько пачек светящих авиабомб — САБов, а на земле — разрывы серий бомб. Прожекторы обшаривали воздушное пространство.
— Видать, для многих кораблей Штеттин — основная цель, — желая успокоить экипаж, сказал лейтенант Васильченко.
— Видимо, так, — недовольным голосом ответил майор Додонов.
Гитлеровцы, очевидно, не ожидали налета наших самолетов на Штеттин: были настолько спокойны, что даже в ряде кварталов города не соблюдали как следует светомаскировку.
— Самоуверенные наглецы, — выводя самолет на боевой курс, ворчал Ушаков. — Сейчас вы получите...
Воспользовавшись светом «люстр» и первыми пожарами, полыхавшими на штеттинском железнодорожном узле, Ушаков точно прицелился, и тяжелые бомбы с нарастающей скоростью устремились к земле. Все они угодили на площадку товарной станции, вызвав там огромной силы взрыв. Облегченный корабль на трех моторах благополучно прибыл на свой аэродром.
Несмотря на некоторые неудачи, налет нашей авиации на крупные города фашистской Германии в ночь на 30 августа сорок второго года имел очень большое значение. По своим масштабам он превысил все предыдущие. Массированный налет дезорганизовал противовоздушную оборону немцев, позволил бомбардировщикам прицельно сбрасывать бомбы. В результате бомбового удара в Берлине, Штеттине, Кенигсберге и Гданьске за один налет возникло до 90 очагов пожара и 20 больших взрывов.
Наши дальние бомбардировщики и в оставшиеся месяцы сорок второго года, и в последующие годы войны, вплоть до ее последнего дня, продолжали громить Берлин и многие крупные военно-промышленные центры фашистской Германии. Эти удары приобретали огромное политическое и военное значение, они приближали окончательный разгром фашизма.
Многие участники полетов на Берлин и другие стратегические объекты гитлеровской Германии были удостоены высших наград нашей Родины. Так, летчики Молодчий, Таран, Осипов, Федоров, Кретов и штурман Сенько стали дважды Героями Советского Союза, летчики Додонов, Шапошников, Уржунцев, Бирюков и штурманы Ушаков, Ижутов, Алексеев — Героями Советского Союза.
