Мадам Буглез часами работала со мной над этой частью. Она хотела убедиться, что я показываю правильные эмоции.
Люди проявляли эмоции в своем лице и языке тела. Конечно, вы могли сделать это на сцене. Я могла бы изо всех сил выглядеть как можно более грустной, но эта часть была бы только для меня.
Эмоции в танце выражались через движения. Разные шаги, разные действия. Они рассказывали историю в тандеме с музыкой.
- Она когда-нибудь узнает? Одетта, - спросил Люк.
- Она наблюдала за всем. Она тоже была там. Она смотрела на своего любимого принца, которому принадлежало ее сердце, и на того человека, притворяющегося ею. - Я двигалась, пока объясняла, мягкая трава щекотала мои босые ноги. Я повернулась, и когда мой разум вызвал в воображении музыку, меня покачивал легкий ветерок.
Люк восхищенно наблюдал за мной.
Я улыбнулась ему и продолжила рассказ. - Зигфрид осознал свою ошибку, когда было уже слишком поздно, - сказала я, затаив дыхание, поднося руку к сердцу. - Он наблюдал, как Одетта бежала из дворца, и последовал за ней к озеру, чтобы умолять ее о прощении. Она прощает его, но Барон фон Ротбарт преследовал его, настаивая на том, чтобы он сдержал свое слово и женился на Одиллии. Они дерутся, и Зигфрид говорит фон Ротбарту, что он предпочел бы смерть с Одеттой, чем жениться на Одиллии. Он берет Одетту за руку, и они прыгают в озеро. К своей смерти. - Эта часть всегда меня привлекала. Похоже, Люка это тоже заинтересовало, потому что он смотрел на меня совершенно заинтригованно. - Это разрушило чары для других лебедей, которые тогда тоже загнали Фон Ротбарта и Одиллию в озеро. При этом они наблюдали, как духи Зигфрида и Одетты возносятся в небеса.
Я посмотрела на чистое голубое небо над нами, а затем снова на Люка, который смотрел мне в ноги.
Я посмотрела вниз и увидела, что его очаровало, и у меня отвисла челюсть.
Я стояла на цыпочках. Я даже не заметила ...
Как? С тех пор как я это делала, прошло уже более одиннадцати лет, и когда я опустилась, мои ноги инстинктивно вышли из позиции, как если бы я действительно танцевала.
Люк встал и подошел ко мне, схватив меня за талию.
- Ты танцевала, - заявил он.
Мои глаза расширились. - Что? Я просто ...
- Танцевала, богиня. Ты танцевала.
Я покачала головой. - Я не понимала.
- Да, я мог бы сказать.
Я смотрела на него. - Я помню это произведение даже во сне. Оно было частью меня. Это была одна из пьес, на которую я пробовалась, чтобы попасть в Джульярд. Я поступила, Люк. Я поступила и не пошла. Ты знаешь, как тяжело попасть в эту школу? И туда ходят только самые лучшие.
