Шрамы Мафии | страница 62



  Джиджи предполагала, что Люк изменится ради меня. Я предполагала также, потому что он не хотел заниматься бизнесом моего отца, но ожидала ли я, что он будет копом?

  Он ненавидел быть полицейским.

  Итак, где это нас оставило?

  Хотя…

  Кто я была, кем я была на самом деле, не была копом. Амелия Тейлор была полицейским. Амелия Росси была танцовщицей.

  Я вроде как перестала быть Амелией Тейлор.

  Итак, что это значило?

  - Есть дела поважнее, принцесса. Я уверен, что если захочешь, ты разберешься. Ты для него важна. Это единственная причина, по которой я пришел за тобой. Это отправная точка.

Девушка вернулась с шоколадом и булочками.

  - Это для тебя. Ешь, - приказал он.

  - Я не голодна.

  - Я не хочу, чтобы ты упала в обморок из-за меня. Ешь. Ты ничего не ела с тех пор, как я тебя забрал.

  Исходя из этого, я поела и с удивлением обнаружила, что доедаю все это. Он снова позвал девушку и попросил еще булочек и сырное ассорти.

  - У них все это есть на борту?

  - Да уж.

  - Как мы смогли так быстро заполучить этот самолет?

  - У нас есть реактивные самолеты и другая техника в резерве в нескольких штатах. Они там, если нам нужно уйти, как мы сделали вчера. Стандартные аварийные процедуры.

  - Ох. - Все было так организовано. Вчера это сработало в мою пользу.

  - Знаем ли мы, все ли хорошо вчера вышли? Я полностью потеряла Мориса.

  - Он в порядке. На нашей стороне не было травм.

  - Полагаю, Виктор не пострадал? - Это было бы слишком просто.

  - Нет. Нет такой удачи. Он обязательно доберется до Чикаго и возобновит там бой.

  - Итак, я все еще в опасности?

  - Чикаго - самое безопасное место, где ты когда-либо была.

  Я вздохнула и откинула голову на мягкую кожу сиденья.

  Было так много над чем подумать.

  Так много предстоит сделать. После стольких лет будет трудно увидеть отца. Трудно его увидеть и знать, что он болен. Умирает.

  Огромная часть меня хотела грустить, но потом я вспомнила все, и конфликт заполнил мою душу.

  Воздух…

  Это было первое, что я заметила, когда мы приземлились.

  Он отличался от воздуха, которым я дышала в Лос-Анджелесе. Чикаго тоже был оживленным местом, но Лос-Анджелес казался мне еще более загруженным.

  Или, может быть, я так это воспринимала.

  Хотя в воздухе пахло иначе. Чище, понятнее.

  Мое сердце сжалось, когда меня наполнило неожиданное тепло. Такое тепло я представляла, когда люди говорили о возвращении домой.

  Я чувствовала это, и это было странно. Странно возвращаться в то место, откуда я сбежала, когда мне было семнадцать.