- Итак, ты хочешь быть таким, каким мы были до этого? Чистым и нормальным. Бедным?
- Нормальный не значит бедный.
- Это также не значит грязно богат. Если федералы приедут сюда расследовать и что-нибудь еще, я убью всех до единого. Я не откажусь от этого места и не откажусь от своего скромного образа жизни только потому, что ты хочешь быть чистым.
- Этого не произойдет. Я бы так не поступил.
- Как бы ты тогда поступил?
- Я не знаю. Я не думал так далеко вперед. К тому же, когда я говорю «чистый», я не имею в виду превращаться в болвана с горошинными мозгами.
- Люк, я понимаю, что ты любишь эту женщину. Но мы живем так, как живем, не зря. Мы не созданы для нормальной жизни. Мы берем вещи в свои руки. Ты так делаешь. Ты определенно делаешь это, когда приходится. И ты хуже меня.
- Я не хуже тебя. - Я не был. Клавдий наслаждался властью и не заботился об убийствах. - Я заработал свои деньги. Мне не нужно заниматься ракетками или книгами. Мне больше не нужно причинять боль людям.
- Итак, бизнес, кто его получит?
Я улыбнулся ему. - Что ж, когда Рафаэль уйдет, Амелия берет на себя управление. Она не хочет в этом участвовать, и я тоже, поэтому я могу думать только об одном человеке, который сможет выполнить эту работу.
Он.
- Я? - Он указал на себя, когда я задумчиво посмотрел на него.
- Да.
- Ты серьезно относишься к нежеланию взять вещи в свои руки. Мы оба работали, чтобы получить эту чертову хрень.
- Все меняется, - указал я.
Я ценил то, что сказала Амелия сегодня утром. Она верила, что я всегда буду делать то, что считаю правильным. Казалось, это был момент понимания. Понимание меня и того, что я не мог просто сидеть сложа руки и позволить жизни идти своим чередом, особенно в обстоятельствах, подобных тем, в которых мы оказались.
Клавдий правильно подметил, но пока я держался за это, я знал, что она поймет мой выбор и действия.
Это все, что имело сейчас значение.
Непонятные моменты мы сможем решить позже. Если у меня будет возможность.
Пора стать серьезным.
Я выпрямился и внимательно посмотрел на брата. Я всегда думал, что мы не ладим, потому что иногда он мог быть придурком. По правде говоря, мы чаще ладили, чем нет. Вероятно, мы просто вели себя так, как и большинство братьев, говоря о наших разногласиях.
Когда дело доходило до того, что мы нуждаемся друг в друге, мы мгновенно оказывались там.
Всегда.
- Клавдий.
- Нет, - он покачал головой.
