Раздался шорох крыльев. Я вздрогнула, когда на плечо опустился Бред.
— Ты вообще в порядке?
Не отрывая взгляда от пламени, я с трудом выдавила:
— Нет. Пожалуй, нет.
— Расскажешь?
Когда ответа не последовало, Бред вздохнул.
— Что я могу сделать?
Я горько усмехнулась. Хотелось бы мне знать, что тут можно сделать… Почти тут же эта отравляющая отчаянием мысль ушла, сменившись другой.
— Позови Оуэна, — порывисто попросила я, вскинув голову. — Пусть он придет порталом.
Бред смерил меня подозрительным взглядом (наверное, сомневался в моем душевном здравии), но спорить не стал и молча вылетел в окно, чтобы раствориться в черноте безлунной ночи.
Я запахнула халат потуже, но не стала одеваться — сил на это уже не было. Во мне разрастался вибрирующим напряжением ком, перед глазами снова и снова вставали картины предсказания. Тут уже не до правил приличия.
Увиденная во сне смерть Оуэна так сильно выбила из равновесия, что я на пару минут забыла о том, что мне под силу изменить будущее. Но не одной. Только вместе с Оуэном мы можем воздействовать на рисунок судьбы.
И ждать утра, чтобы спокойно все обсудить, никак нельзя! Вдруг счет идет на часы?
Чувствуя, что мною снова овладевает паника, я прикрыла глаза и постаралась дышать носом.
Я не могу потерять Оуэна. Только не его.
Спальню осветила вспышка портала. Из еще тлеющего на полу круга шагнул Оуэн. Он был одет в домашнюю темно-синюю пижаму из просторных штанов и не менее свободного верха с высоким воротом.
При виде живой и целой меня Оуэн немного расслабился, но все равно с недоумением оглядел спальню, будто выискивая спрятавшегося под кроватью преступника.
— Что случилось? — взволнованно спросил он. — Ты как?
— Я…
Горло сдавил спазм, и я не смогла проронить ни слова. Вместо этого я молча смотрела на Оуэна. В глазах защипало, и щеку обожгло сорвавшимися слезами. Устыдившись, я торопливо опустила голову, прячась за завесой волос, и облизнула соленые губы.
— Тебе приснился я? — тихо спросил Оуэн.
Я вздрогнула и посмотрела на него со смесью ужаса и облегчения:
— Ты знаешь, что ты…
— Умру? Да, я уже видел это.
Пока потрясенная я пыталась переварить услышанное, он опустился на пол рядом со мной и скрестил ноги, сев в любимую позу всех йогов — в позу лотоса. Сделал это так непринужденно, что не оставалось сомнений: ему так комфортно.
В отблесках камина его лицо казалось старше. Из-за игры света и тени мне виделся на его щеке длинный тонкий шрам — тот, что был в моем сне.
