Несмотря на все недочеты сюжетного и композиционного характера, "Фацетий" в целом нисколько не компрометируют городской литературы. Ни краткость, ни своеобразие латинской формы, ни шаблонность эпитетов не мешают самому главному. В "Фацетиях" и типы и образы резко запоминаются. Выпуклость их создается не эпитетом, а либо диалогом, который при всей лаконичности дает представление об особенностях человека, либо выразительностью эпического приема. Поджо умеет рассказать эпизод так, что всякие эпитеты, особенно отрицательные, становятся излишни, и, если бы он был настоящим художником, он бы это понял. Но Поджо не художник. Он стилист. Это определяет своеобразие "Фацетий". Поджо вовсе не собирается протягивать руку к лавровому венку Боккаччо. Он пробует новый стиль, сообразно той особой задаче, которую он себе поставил. У него цель вполне определенная. Он хочет забавлять. Он насмехается над пороками и недостатками, и хотя у многих фацетий имеется морализирующая концовка, представляющая иногда изящный латинский афоризм, но всегда шаблонная и скучная по содержанию и часто совершенно ненужная, стремится он не исправлять нравы, а смешить. Этой цели он достигает вполне, ибо в эту точку бьет у него все — и типы, и ситуации, и диалог.
Жертвы его сатиры — те же персонажи, что и в новелле, представители классов и профессий, которые враждебны или неприятны буржуазии: рыцари, крестьяне, чиновники и духовенство. Но коллекция духовных лиц у Поджо гораздо богаче, чем в новелле. Кроме монахов всех орденов и священников папский секретарь сделал предметом смеха многих высших представителей церкви. Епископы и кардиналы, антипапы и папы — если, конечно, папа уже умер — так же остроумно и порою беспощадно высмеиваются, как последний крестьянин. И самая вера католическая, которой служит вся эта разноцветная рать "лицемеров", подвергается поношению без всякой сдержки. Обряды и таинства церкви, над которыми гримасничают, не ощущая никакого благоговения, божье имя, всуе упоминаемое, явные насмешки над богом, у которого "мало друзей", глумление над реликвиями и их происхождением никак не вяжутся с представлением о Поджо как о человеке глубоко и искренне религиозном. Недаром в эпоху католической реакции "Фацетии" в числе других книг, "вредных" по содержанию, обновили папский Индекс. И недаром даже за границей через сто лет после "Фацетии" имя их автора в устах защитников католической религии было синонимом безбожника
