Кто способен отнять у земли Тайну в землю оброненных зерен! Тени к западу поползли, Каркнул с камня взлетающий ворон...
АКМ - 7,62 мм
М. Т. Калашникову
АКМ - оружье перемен, С ним и террорист и пограничник, Из него, хоть стоя, хоть с колен: - Гюльчатай, открой усатый личик?
Мутный Пяндж впадает в грязный Рейн, Логика политиков бесспорна... С АКМ мелькнул пуштун: "Ты чей?" - Горный я суннит, - ответил гордо.
Славен в мире русский автомат! Натовская перед ним винтовка Не страшней, чем бабушкин ухват, Хоть и у ухвата есть сноровка.
Полюбился людям АКМ, Слышу лай его за океаном... Настоящий, слава Богу, нем, Созданный для армии иванов.
АРГАМАК
Скачет жеребец по кругу, В яблоках крутых. Ржанием зовет подругу Иль читает стих.
Стелется по-над травою, Словно тень от крыл, Зависая над землею В паутинках жил.
Хлещет царственная грива, Как державный стяг, Пересвистнулся игриво С сусликами - страх.
Сжал Господь летящий ветер, С громом спрессовал, И пустил гулять по свету, Как девятый вал.
Просто в такт ударам сердца Скачет аргамак... И поэт, если вглядеться, Пишет просто так.
* * *
Березки - сверстницы седы, Полсотни раз сменились льды. Вновь облака плывут по Каме. Никто беды не ожидал, Вдруг голос матери пропал, И вот... Совсем не стало мамы.
Душа без звука умерла, Открытка адрес мой нашла: - Сынок, дождись, я скоро буду! - Где будешь, матушка моя? И как о том узнаю я, И как, узнав, не позабуду...
Под сенью русского креста Навеки скованы уста, Ты не прочтешь мое посланье, Я не услышу голос твой, Ушла ты в землю молодой, Оставив небесам рыданья.
БЕСЕДКА БАРЯТИНСКОГО В ГУНИБЕ 1859 г.
Вот здесь Барятинский сидел, Курил ореховую трубку, И дым, похожий на голубку, Летел в неведомый предел.
Глаголили, кто как умел, И понимали, как умели, И я на камень тот присел, Он камнем был на самом деле.
Пред ним с мюридами Шамиль Стоял, как демон покоренный, Прозрачней водки, воздух горный Раздвинул над Кавказом ширь.
Судьба имама решена. Почетный плен. Калуга. Мекка... Смотрю из бешеного века В тот век, где родилась война.
Не пересохла Валерик, Доносятся слова молитвы... Остались древние обиды, И долгий, долгий вдовий крик.
По склонам гор течет эфир Прозрачной голубой лавиной, Над Родиной необозримой Из дыма ткется хрупкий мир.
* * *
Чужая речь у врат Стамбула Очнется в имени твоем, Как падишах, упав со стула, В шелках забьется водоем.
Плывут малиновые фески Вдоль берега и корабли, Чужие ты грызешь орешки, А я гуляю на свои.
