Так старец говорил, желая принести пользу братьям, чтобы
и они полюбили безмолвие и гонялись за тем, чтобы ни на что не отвлекаться.
Авва Моисей сказал авве Макарию, жившему тогда в Скиту:
– Хочу безмолвствовать, но братья не дают мне – они все время рядом. Что мне делать?
– Вижу, что по природе ты уступчив и не можешь прогнать брата. Но если хочешь исихаствовать[7], иди в пустыню, в далекую Петру и там найдешь исихию.
Авва Моисей так и поступил и обрел успокоение.
Авва Аио спросил авву Макария:
– Скажи мне слово, как спастись?
Старец ответил:
– Бегай от людей, сиди в келье, оплакивай свои грехи и не люби разговоры с людьми, тогда спасешься.
Еще авва Моисей говорил: «Человек, бегающий от людей, подобен сухому винограду, то есть совершенно зрелому – он сладок весьма. А кто находится среди людей, тот как завязь, совсем незрелый – его невозможно есть, потому что он кислый».
Как-то авва Иосиф заболел и послал за аввой Феодором:
– Приди ко мне, чтобы нам повидаться до исхода души из тела.
Как раз была середина недели, и авва Феодор не пошел и передал больному:
– Подожди до субботы, я приду. А если уйдешь из мира раньше, то увидимся в будущем веке.
Брат спросил авву Руфа, что такое исихия и какая от нее польза. Старец ответил:
– Исихия в том, чтобы сидеть в келье с ведением и страхом Божиим, порвав со злопамятством и высокоумием. Исихия рождает все добродетели, спасает монаха от раскаленных стрел врага и делает его неуязвимым. Поэтому, брат, обрети исихию, постоянно памятуй о страхе смертном, ибо не знаешь, в какой час придет вор, и трезвись душой.
Как-то авва Аммун пришел из Раифа в Клисму[8], чтобы встретиться с аввой Сисоем, и увидел – тот весьма огорчен, что оставил пустыню.
– Чего ты скорбишь, авва, – сказал Аммун. – Что тебе делать в пустыне, когда ты стар?
Старец посмотрел на него мрачно и сказал:
– О чем ты говоришь, Аммун, разве мало того, что только в пустыне мысль свободна?
Авва Сисой провел на горе Аввы Антония (после его кончины) семьдесят два года в исихии, а до этого еще немало лет прожил в Скиту рядом с аввой Ором. Видишь, почему после стольких лет исихии, он так жаждал пустыни ради безмолвия.
Как-то авва Сисой сидел в Клисме, задумавшись, и (вдруг) спросил ученика:
– Ты поливал финиковые пальмы?
– Какие тут, в Клисме пальмы? – переспросил ученик.
– А я что делаю в этой Клисме? – сказал старец. – Отведи меня опять на гору.
Старец сказал: «Благое пребывание в келье преисполняет монаха всякой благости».
