Благолюбие. Том 4 | страница 13
Мы спросили авву:
– Наносит ли общение с помыслом вред нашей душе?
– Если бы душе не приносили вред постыдные и нечистые помыслы, то и чистые, благочестивые и христолюбивые помыслы не приносили бы пользу. А так как последние приносят пользу, то первые приносят вред. Даже если нас извне окружают тысячи мирных обстоятельств и исцелений, а внутри нас рождается смятение, помешательство и шум от помыслов, то никакой пользы не будет от того, что мы живем в мире со всеми. Точно так же, даже если город окружен тысячами стен и валов, внутри могут оказаться предатели, которые откроют ворота врагу. Если мы сохраним себя от сочетания с постыдными помыслами, Владыка дарует нам то великое и превосходное, что было Им возвещено и что превосходит наш помысел: вкушение Царства Небесного, приобщение несказанных благ, жизнь с ангелами. Эти и подобные и близкие им Божьи дела не знают пределов, не имеют конца, не ведают перемен и остаются незыблемыми.
Когда старец увидел, что мы усомнились в сказанном им, он встал перед нами и возведя очи к небу, громко произнес:
– Иисусе Боже наш, сотворивший небо и землю, море и все, что в нем, Искупитель душ наших, если есть какая-то ложь в том, что я сказал братьям, пусть эта глыба останется нетронутой. А если все сказанное истинно, то пусть расколется.
И глыба раскололась на пять частей. А была она частью колонны высотой в четыре локтя. Мы, изумившись этому и получив духовную пользу, отправились в путь. И старец на прощание сказал:
– Чада, в следующую субботу приходите ко мне, это будет для вашей духовной пользы.
Когда мы пришли в субботу в третьем часу, то увидели, что он скончался. Похоронив его, мы ушли, поблагодарив Бога за то, что Он удостоил нас предать земле такого великого святого.
Сказал старец: «Бывает, человек совершает что-то доброе, а враг влагает в него мелочность в ничтожных вещах, чтобы лишить его награды за благие дела, которые он делает. Как-то я жил в Оксиринхе[4] у одного пресвитера, творившего милостыню. Пришла вдова и стала просить у него немного муки. Он сказал ей:
– Давай плащ, и я насыплю тебе муки.
Она дала плащ. Он измерил его рукой.
– Нет, он слишком большой, – сказал он и пристыдил вдову.
– Авва, – спросил я, – ты разве торгуешь мукой?
– Нет, конечно, я подаю милостыню.
– Если ты решил подать милостыню, – спросил я, – зачем же ты тогда измеряешь плащ с такой точностью да еще стыдишь вдову?
