Так родилось местное пароходство, решившее конкурировать с английской компанией. И хотя ни одного рейса не состоялось, акции пароходства, принадлежавшие моему мужу, пошли ко дну.
Но больше всего меня раздражал Шондип-бабу, который неустанно выманивал у мужа деньги на нужды свадеши. Начинал ли он издавать газету, или отправлялся пропагандировать идеи свадеши, или по совету врача на некоторое время ехал отдохнуть в Утакамунд — муж без разговоров снабжал его деньгами. II это сверх того, что Шондип-бабу получал от него ежемесячно! Самым же удивительным было то, что Шондип-бабу и мой муж совершенно не сходились во взглядах.
Муж любил говорить:
— Страна нищает, если народ не в состоянии добывать сокровища, хранящиеся в недрах земли. Но если она не может раскрыть и использовать свои духовные богатства, она становится нищей вдвойне.
Рассердившись, я однажды сказала ему:
— Но ведь тебя все обманывают.
— Ну, поскольку сам я лишен талантов, пусть деньги будут моей лептой в общее дело, — ответил он, улыбаясь. — Ведь мои доходы тоже получены не без обмана.
Я так подробно рассказываю о событиях минувших дней, чтобы понятней стала напряженная, драматичная обстановка начала новой эпохи.
Как только волна движения захлестнула и меня, я не замедлила объявить мужу, что хочу сжечь все свои платья, сшитые из английских тканей.
— К чему сжигать, — ответил муж. — Ты можешь их не надевать, пока не захочешь.
— Как это — «пока не захочешь»?! В этом рождении я никогда...
— Прекрасно, ты можешь их никогда больше не надевать. Только к чему этот жертвенный костер?
— Но почему ты против этого?
— Отдай все свои силы на созидание. А на бессмысленное разрушение, поддавшись минутному порыву, не стоит расходовать и десятой доли своей энергии.
— Но этот же порыв даст нам силы созидать.
— Говорить так — все равно что утверждать, будто дом нельзя осветить без того, чтобы не поджечь его. Я согласен терпеть тысячу неудобств с разжиганием светильника, но не стану поджигать дом, чтобы поскорее добиться успеха. На первый взгляд, такой поступок мог бы показаться геройством, на самом же деле он — проявление слабости. Я понимаю, — продолжал муж, — сердцем ты еще не в состоянии принять моих слов, но подумай над ними хорошенько. Мать любит украшать своими драгоценностями дочерей. Так вот, сегодня наступил день, когда мать-земля награждает своими дарами каждую страну. Теперь все, что принадлежит нам: платье и пища, привычки, мысли и чувства — связывает нас с нею. Поэтому я считаю, что нынешняя эра — счастливая для всех народов. Отрицать это — невелико геройство.
