Анея заливисто отсмеявшись сказала мне:
— Прямо как Гарта.
Я согласно покивала головой.
От души повеселившись мы пошли гулять по рынку дальше. Зашли в лавки булочника и мясника. В одной купили булку свежего и умопомрачительно пахнущего ржаного хлеба, в другой кусок вкуснейшей подкопченной ветчины.
— Будет нам на обед, — решила Анея, — сделаешь те штуки с сыром сверху?
Слово «бутерброд» Анее не давалось.
— Ага, обязательно, — согласилась я, и сглотнула слюну заполнившую рот, — я только смотрю на эту булку и уже чувствую себя голодной. Давай у нее корку отгрызем?
Анея расхохоталась и отломила нам по куску горбушки. Так мы и гуляли, жуя свежий и потрясающе вкусный хлеб, и не спеша переговариваясь.
Купили пару отрезов ткани на платья. Торговец, невыский изящный мужчина в белой рубашке и сером, украшенным вышивкой, жилете, уверял нас, что качество его мануфактуры самое отменное. Мы, критически ощупав, и разве что не обнюхав предлагаемую ткань согласились с его словами и договорились о доставке наших приобретений на постоялый двор.
Занесли травы в аптеку, где Анею хорошо знали. Тощая, очень суровая на вид, дама в круглых очках приветственно покивала. Анея выложила на прилавок из корзинки принесенные нами редкие травы, каждый вид был завернут в холщовую тряпочку.
Дама, сдвинув очки на кончик острого носа, тщательно изучила принесенное нами. Задумчиво побарабанила узловатыми пальцами по затертой столешнице прилавка. Окинула нас строгим взглядом поверх очков. Потом, отвязав с пояса кошелек вытащила с десяток золотых монет.
Анея посмотрела на эту стопку, безмятежно улыбнулась и сообщила:
— Эрра Лорейт, этого недостаточно.
Эрра Лорейт досадливо крякнула и отсчитала еще пять монет.
— Эрра Лорейт, — укоризненно произнесла Анея.
Та добавила к стопке еще две монеты и накрыла кучку ладонью. Обозначая этим жестом, что больше монет не даст. Анея довольно улыбнулась и ссыпала деньги в кошелек.
— Обязательной зайду в следующий приезд, всего доброго, эрра Лорейт.
Дама величественно качнула высокой седой прической, так и не произнеся ни звука.
— Анея, что это было? — ошарашено спросила я когда мы вышли из аптеки, — она немая?
— Ну что ты, — Анея переложила висящую у нее на руке корзинку на другую руку, — эрра Лорейт просто не любит попусту разговаривать.
— Да но …
Анея звонко рассмеялась и крутанулась на пятках вокруг своей оси. Почему- то она всегда так делала. Ловила в ладони солнечные лучи и кружилась. Кто — нибудь посторонний вполне мог бы покрутить пальцем у виска, но посторонних с нами не было, а мне нравилось смотреть на нее. Казалось, в этом её действии есть какое-то волшебство и магический смысл.
