— Отдайте их вашему внуку. Будет выдавать мне под отчет по мере надобности.
Вастаб примирительно сказал.
— Вы зря сердитесь эрра, поймите меня правильно, я понятия не имею с кем связался мой внук, вы можете оказаться кем угодно.
Я грустно улыбнулась
— То, что вы меня не знаете, не дает вам права грубить. Именно потому, что вы меня не знаете. Почему — то сразу предполагается худшее. Я тоже не знаю кто вы, мне можно начинать подозревать вас, — я покосилась на Яна, — в работе далекой от достойной?
Ян снова дернулся и еще одна клякса, на этот раз меньше чем первая, снова легла на бумагу.
— Ингарра, я тебе верю, — он отложил перо в сторону.
— Не обязан, — сердито буркнула я, — ты закончил свои письма? Если да, то идем.
Вастаб и Ян переглянулись, ага, родственникам надо пообщаться без третьих лиц.
— Жду тебя в приемной, — я вышла плотно прикрыв за собой дверь. Какое — то время они что-то активно обсуждали, слов было не разобрать, а я особо не прислушивалась, затем из кабинета вышел, опирающийся на трость, Ян, за ним следовал недовольный Вастаб. Ян протянул мне два кошеля и тубус с документами. Все это отправилось в ридикюль.
— Желаю тебе удачи, — Вастаб похлопал его по плечу.
— Спасибо, — Ян криво улыбнулся и сильнее оперся на трость. Похоже, его запас прочности на сегодня себя исчерпал.
Наняв извозчика мы поехали обратно в «Голову Короля». Небольшую коляску трясло на неровностях дороги, Ян морщился и возился, пытаясь занять положение не беспокоящее его раны.
— Ингара, а ты на самом деле собиралась уйти? — спросил он откидываясь на спинку сиденья.
— Нашел время выяснять отношения, — хмыкнула я, — да, на самом деле собиралась уйти. Я тебе ничем не обязана. Ты мне тоже.
— А наша договоренность? — Ян повернул голову и смотрел на меня из- под полуопущенных ресниц.
— Твой дед ясно дал понять, что не одобряет мою персону. Магов я и сама найду, со всем остальным тоже, так или иначе, справлюсь. Какой смысл мне тратить время и силы на доказывание того, что я соответствую неким необходимым твоим родственникам стандартам?
— Самостоятельно, — задумчиво сказал он, — понимаю. Ты сердишься на меня?
— Ты про что? — уточнила я.
— Про твою, — он помялся, — родственницу.
Я нахмурилась, вот зачем он поднял этот вопрос.
— Я решила, что сейчас нет смысла нагнетать напряженность и ворошить конфликт, — пояснила с трудом подбирая слова, — ситуация и без того нелегкая, а добавлять напряженности упреками глупо. В них вообще нет смысла. Ты скажешь, что заплатил щедрую виру, и будешь, со своей точки зрения, прав. Я скажу, что лишилась друга, почти сестру и тоже буду права. Равноценно? На мой взгляд нет, неравноценно. Я испытываю огромную печаль от потери Анеи, но понимаю, что ненависть не изменит ничего. Я могу ненавидеть всех тех кто был в толпе и ждал денег. Или ненавидеть того кто кинул эти злополучные монетки, или ненавидеть тебя. И постоянно тебе об этом сообщать и всячески демонстрировать. Ты будешь злиться. Я буду злится в ответ, считая что ты не раскаиваешься, или что- то подобное. В результате получится глупый скандал. Но мы можем друг другу помочь, и на данный момент вариантов у нас обоих не особо много.
