Присел возле огня и подозвал к себе ученицу. Та послушно уселась рядом с ним. - Зуммуриада, я тебе не враг и никогда им не был. - Девушка хотела что-то сказать, но тот жестом призвал ее к тишине. - Я всегда желал тебе только самого лучшего и, несмотря на твои дерзкие речи и поступки, я все равно останусь твоим благодетелем и покровителем. Сознаюсь, к тебе я был более чем строг, но все это из добрых побуждений.... Ведь ты ниспослана небом для нашего спасения, укрепления в наших сердцах веры и возрождения священных традиций. И не только я верю в это, весь наш народ видит в тебе посланницу Матери богов. Признаюсь, сегодняшние слова твои очень огорчили меня. В то время как я строю планы относительно твоего будущего, ты всем сердцем желаешь покинуть нас. Но я не осуждаю тебя за твое откровение.... Все мои планы расстроились, все надежды потеряны.... и я готов пережить все это, лишь бы ты была счастлива... - Лицо его выразило глубокую печаль. - Я не хочу, чтобы среди нас ты чувствовала себя чужой. И если вдруг тебе придется покинуть нас, знай, что мы всегда будем помнить тебя и считать полноправным членом нашей общины.
Слова благодетеля пристыдили Зуммуриаду, и она смущенно опустила глаза. Все эти годы она думала только о себе и не замечала усилий и внимания к ней окружающих ее людей. А ведь своей опрометчивостью она обидела своего воспитателя.
"Какая же я неблагодарная, - подумала она. - Из-за своей невнимательности и нахальства я причинила боль своему ближнему. И это моя благодарность за все хлопоты приютившему меня человеку? Нет, я действительно никудышная и заслужила самого строгого порицания за унижение, которому подвергла ни в чем не повинного человека".
Самокритика несколько изменила выражение лица девушки. Мазарес, украдкой наблюдавший за своей ученицей, возликовал в душе, видя ее растерянность и нерешительность. Именно такой реакции и добивался маг. - Не стоит огорчаться, - мягко произнес жрец, взяв ее за руку, - пока не определишься в своих желаниях, пожалуйста, не отвергай моей помощи и покровительства...
Минуло три года.
За прошедшее время отношения между верховным жрецом и его воспитанницей заметно наладились. Мазарес проявил себя заботливым и внимательным человеком. Он не прекратил давать уроки Зуммуриаде, но все его занятия имели лишь косвенное отношение к "учению магов". Он силился выглядеть наидобрейшим человеком, душой и телом преданным дружбе со своей воспитанницей. В действительности же замысел его был сложным и коварным.
