Мой взгляд застыл на моем телефоне, в чате был только мой одинокий вопрос. Я подняла голову и посмотрела в серо-карие глаза Шейна за круглыми очками.
— Что за вопросы?
— Вы же ведьма? Зарегистрированы как мифик в прошлом августе?
— Да, верно.
— И вы работали в «Вороне и молоте» восемь месяцев?
Нервный гнев затрепетал во мне.
— Это публичная информация, знаете ли. Не нужно меня спрашивать.
— Кто-то из «Вороны и молота» уже занимался заданием с Призраком?
Даже если бы я вчера родилась, я бы поняла, что вопрос был с подвохом.
— А что говорится в записях МП?
— «Ворона и молот» никогда официально не расследовала дело Призрака, но прошлым летом — июнь и июль — несколько членов гильдии подали срочные запросы в другие гильдии и офисы МП про Призрака и его возможное местоположение.
Блин. «Ворона и молот» подавала срочные запросы, потому что Призрак похитил меня.
— Я была тогда просто барменом, — сказала я.
— Даже Дариус Кинг задавал интересные вопросы, — продолжил Шейн, словно я не говорила. — «Ворона и молот» интересовалась Призраком, но ничего не записывала в систему.
— Может, они ничего не узнали, что можно было записать.
— Возможно, — сухо согласился он, делая большой глоток водки. — В то же время МП допросили несколько членов «Вороны и молота», включая Аарона, Кая и Эзру, по делу, связанному с исчезновением девушки.
Я вернула бутылку рома на полку и сухо сказала:
— Вот как.
— Вас тоже допрашивали, судя по записям, но вы… были тогда просто барменом?
— Да, — рявкнула я. — Вы же читали отчет? Можете перестать задавать дурацкие вопросы.
Он потягивал водку, не сдвинулся с места.
— Человек, подозреваемый в деле, заявлял, что рыжеволосая женщина использовала незаконный артефакт, чтобы допросить их, и она была заодно с Призраком.
— О, да ладно, — сказала я с сильным сарказмом, хмуро глядя на него. — Видимо, это была я, ведь в Ванкувере больше нет рыжеволосых женщин.
— Рыжеволосой женщины в обществе Аарона, Кая и Эзры?
Игнорируя паническое биение сердца, я уперла руки в стойку бара и склонилась, глядя в глаза охотнику.
— Подскажу, Шейн. Ты не первый придурок, которого я выбросила из своего бара, и ты не будешь последним.
Шейн не вздрогнул от моего ледяного взгляда. Не отрывая взгляда, он поднял чемодан на стойку и открыл его. Пакет зашуршал, когда он полез внутрь.
Он закрыл чемодан и опустил сверху пакетик. На нем была красная печать «Улики», внутри была пара женских кроссовок с гадким черным пятном на боках.
